Дубль. ЗЭ. Глава 60. Лихолесье

Гэндальф мог бы оставить спутников и раньше, для него было бы даже удобнее сразу отправиться южнее, но волшебник желал убедиться, что гномы достигли тропы и ступили на нее в безопасности.

Ну и еще хотел проверить, насколько сильно захватили бывший Зеленый Лес темные твари, сколь много может еще контролировать Трандуил из всех своих бывших владений – надо же понимать, насколько силен их Враг, а значит, как скоро готов показать себя. Долгое время он прятался, его слуги укрывались в норах, не смели нападать на путников, но вот все чаще они начали показывать себя, это говорит само за себя, тем более будет очевидно, если он распространил свое влияние на лес.

На третий день они добрались до опушки леса, туда, где начиналась эльфийская тропа, и Митрандир почти немедленно получил еще одно подтверждение всему тому, что ему говорили Радагаст и Беорн, тому, о чем он догадывался после Могильников… В чем он был полностью уверен к этому дню – лес был подвержен темной силе, постепенно здесь все захватывало зло, скоро оно станет сильнее любых чар.

- Эльфийские врата, - пробормотал маг, делая несколько шагов по тропе и внимательно оглядываясь по сторонам, вглядываясь в каждый возможный знак, каждое дерево, чтобы понять, насколько эта дорога может быть уже подвержена злым чарам. – Здесь начинается путь через Лихолесье…

- Орков не видать, - Двалин, как и другие гномы, был занят иными заботами, то есть попросту тем, насколько много рядом врагов, в этом он видел единственную опасность. – Удача нам благоволит.

Но волшебник все же ненадолго отвлекся, правда, не в поисках возможных врагов, в отличие от подгорного люда.

- Отпустите пони! – велел он, заметив при этом вдали огромного медведя (все-таки Беорн охраняет своих животных, хотя вроде бы и доверял слову мага). – Пусть возвращаются к хозяину!

В отряде никто не посмел возразить, правда, во многом они бы сделали это и без приказа, по дороге дальше им было сложно проехать верхом, потому путники немедленно принялись отвязывать поклажу – дальше ее предстояло нести на себе. Ну после леса уже и не понадобится искать животных, останется не очень далеко идти.

Во всем этом не участвовал только хоббит, слишком занятый тем, что он увидел – а он приблизился к эльфийской тропе, наверное, надеясь отыскать тут что-то особенное, чары Дивного народа, как в Ривенделле.

- Этому лесу явно плохо – как будто его поразила болезнь, - заметил он, поглядывая на деревья со страхом. – А в обход никак нельзя?

Маг только вздохнул – опять вот разговоры об обходе! И как каждому объяснить, что эта часть, этот участок дороги, эта местность на долгие мили во все стороны отсюда, напротив, самая безопасная, тут им не придется прорубаться через десятки, а то и сотни врагов, тут им не угрожают пауки и иные опасные твари. Это тот единственный пока путь, который, возможно, тоже уже не полностью безопасен, но которому можно довериться.

- Если только еще двести миль на север, - привычно и коротко отозвался Гэндальф, - или вдвое больше на юг.

Сам он при этом прошел еще глубже в лес – и увидел все: не просто искореженные стволы деревьев, но черноту и злобу, что коснулась их, а в одном месте остался даже отпечаток… очень хотелось бы думать, что не Саурона! Однако Митрандир более не тешил себя красивым обманом, он может сколько угодно твердить себе, что это Некромант и какой-то человеческий колдун, но иной силы, способной на такое, просто не существует.

Больше ему тут было нечего делать, тем более, кто-то из гномов принялся было снимать его поклажу – ведь никому больше в отряде он не сообщал о своих намерениях покинуть их. Пожалуй, не очень разумно, проще было всех предупредить заранее, это избавило бы его от выслушивания лишних жалоб и страданий, но Серый волшебник не привык перед кем-либо отчитываться и ни с кем не советовался, ныне он сделал все, что собирался осуществить, тут и ему пора было отправляться в Дол-Гулдур.

- Оставь мою лошадь! – велел Гэндальф. – Она мне нужна.

Это заявление немедленно вызвало удивленно-возмущенные крики в отряде, только Дубощит мрачно скривился, но промолчал, и Аврора задумчиво нахмурилась, но изумленной она не выглядела – помнила их беседу у Беорна, правда, ей не нравилось решение мага, но при этом она вроде как и одобряла его.

- Ты что, бросаешь нас? – осмелился подойти к нему, когда маг собирался сесть в седло, хоббит.

- Я остался бы, если б мог, - только и ответил Митрандир, но не спешил уехать, смотрел на полурослика, замечая в том столь много отличного от того, который так недавно отправился в поход. И не удержался, произнес это вслух: – Ты изменился, Бильбо Бэггинс. Ты уже не тот хоббит, что уходил из Шира.

Почему-то при этих словах полурослик смутился, принялся как-то топтаться на месте, будто бы и вправду что-то пряча, притом не понять: это какие-то мысли внутри него или что-то реальное...

Неужели не показалось? После гоблинских пещер хоббит странно вел себя, он точно не хотел говорить о том, как оттуда выбрался, но Гэндальф не придал этому значения, решив, что мистеру Бэггинсу пришлось кого-то убить, чтобы прорваться, а лишение жизни всегда проходит тяжело, даже если ты убиваешь гоблина, и посчитал необходимым прервать вопросы гномов, чтобы избежать возможных насмешек – воинам непросто понять, как мужчина и «взломщик» не сражался в своей жизни*.

Но почему он нервничает сейчас? Считает чем-то постыдным свое изменение? Для почтенного хоббита, конечно, жестокость – не самая приятная черта, однако же полурослики вовсе не такие миролюбивые, как может показаться на первый взгляд, свои земли они способны отстаивать всеми способами. Ну а в таком отряде, идущем к дракону, слова Гэндальфа были все-таки скорее комплиментом.

- Я собирался рассказать тебе, - принялся тем временем бормотать Бильбо, немало удивив этим собеседника, который не ожидал, что разговор примет такой оборот. – Я... кое-что нашел в гоблинских пещерах… Я…

- Что нашел? – поторопил его маг, подождал пару мгновений и повторил: – Что же ты нашел?

Наверное, зря. Волшебник желал поскорее отправиться к Дол-Гулдуру, поэтому не думал о состоянии собеседника, ему казалось, что если подтолкнуть хоббита, тот скорее сможет облечь в слова свои мысли. Да и вообще то, что предстояло Гэндальфу, было слишком важным, где тут тратить время на задушевные беседы? Ему казалось, что полурослик просто чего-то стесняется, а под давлением он все сразу выложит.

- Свою храбрость, - вместо этого замкнулся Бильбо.

Стоило бы еще задержаться, что-то было странное во всем этом, ведь ему точно нечего было стыдиться, скорее это походило на попытку что-то скрыть (однако зачем это все хоббиту и зачем он тогда об этом сам заговорил?), но Митрандир все больше торопился, его волновало зло этого леса, с мелкими заботами мистера Бэггинса, казалось, можно разобраться после, и в итоге волшебник ограничился только тем, что попытался приободрить хоббита короткой и простой фразой:

- Хорошо. Это очень хорошо. Пригодится! – вроде бы довольно, чтобы Бильбо понимал, что маг полностью одобряет все его действия

После Гэндальф наконец вскочил в седло.

- Я буду ждать вас на отроге у склонов Эребора, - произнес он, надеясь, что Торин услышит искренность в этих словах и не будет ожидать предательства, маг совсем не посылал гномов самих воевать с огромным драконом. – Не потеряйте ключ с картой. И не заходите внутрь горы без меня!

- Гэндальф! – вмешалась Аврора как-то очень встревоженно, кажется, в таком состоянии она была только в тот вечер, когда собиралась уйти в свой мир. – Если ты направишься в Дол-Гулдур, то попадешь в ловушку!

Ему бы снова задержаться и обсудить, но…

- Я знаю, - кивнул волшебник. – Мы говорили об этом, я принял меры, поверь, я все хорошо спланировал.

- Но все возвращается, - начала опять девушка. – Если никто из этого мира не может менять ничего, то и ты не сможешь! В той истории все пошло не так… тоже по этой причине, тебе лучше…

- Я уверен в решении! – прервал ее маг, не давая высказать опасения – Дубощиту не понравится, если при всем отряде скажут, что их может ждать неудача из-за решения мага уехать.

Кажется, она поняла, потому что поймала хмурый взгляд Подгорного короля и промолчала. А Гэндальф перешел к напоминаниям о том, что было по-настоящему важно, даже если это обсуждали ранее, волшебник не был уверен, что все в отряде это услышали до того, он не беседовал с каждым участником похода, а для верности лучше предупредить каждого, чтобы хоть кто-то что-то запомнил:

- Этот лес уже не назовешь Великой Пущей как раньше. В лесу есть ручей, на который наложены темные чары – не прикасайтесь к воде. Перейдите ручей по каменному мосту. Даже воздух в этом лесу пропитан дурманом. Он постарается проникнуть в ваш разум и сбить вас с пути!

- Сбить нас с пути? Каким образом? – еще больше перепугался Бильбо (определенно не смелость отыскавший в гоблинских пещерах).

- Не сходите с тропы ни на шаг, а иначе вы больше ее не найдете! – Гэндальф уже пришпорил лошадь, потому прокричал только самое важное на прощание, не вдаваясь в детали. – Что бы ни случилось, не сходите с тропы!

Они справятся, напомнил он себе, с ними «провидица», которая помнит все события этой истории.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 59. Новое начало

История подгорного народа знала полукровок, это не было невозможным, хотя, конечно, это было редкостью, притом не только потому что смешанные браки случались редко, но, если такие союзы заключались, то в паре обычно женщина была из человеческого рода (гномок было мало и они более были склонны смотреть на свой род или порой вовсе оставались независимы). Так что Торин вовсе не желал сказать, что их союз не может породить детей, пусть, несмотря на всю плодовитость людей, от гномов человеческие женщины беременели гораздо реже, но нет, увы, в его словах был иной, куда более неприятный смысл: дети от смешанных браков рождались тяжело, человеческим женщинам было трудно выносить младенца от отца-гнома, очень часто такие роды заканчивались трагедией, притом и для ребенка, и для матери.

Все это пояснять было не нужно, Двалин понимающе кивнул, хорошо осознавая, что друг не пожелает остаться без любимой женщины.

- Идем, поможем парням, - предложил он, чтобы отвлечься.

Это и вправду было лучшим решением, Торин не представлял, о чем и когда говорить с Авророй, стоит ли давать ей понять, что он к ней чувствует, или все же очень вероятно, что медленное чувство как зародилось, так и уйдет…

Когда все они появились в доме, на обед, обнаружилось, что девушка в это время была занята починкой одежды – Оин сообщил, отдавая Дубощиту готовые вещи, сама Аврора ни слова не сказала о том, чем была занята. Еще Балин поделился, что подготовил контракт, а девушка подписала его, не глядя – и лишь в этот момент Король-под-Горой сообразил, что их спутница хоть и начала свободно говорить на вестроне, но почти не занималась письмом, лишь выучила алфавит, что затрудняло чтение договора. Однако это мало что меняло, поскольку Торин не был намерен обманывать «провидицу», Балину он тоже доверял полностью, поэтому просто поставил и свою подпись под контрактом Авроры.

Зато последнее он сделал после обеда, когда на стол подали напитки, так что при этом действии присутствовали все участники похода, а это немедленно давало понять, что с этой минуты девушка – полноценный член отряда.

Порядка часа после этого все отдыхали, затем снова разделились: в основном путники занялись приготовлениями к выступлению завтра, но эльфы, а также Фили и Кили по просьбе Авроры – опять тренировались, только теперь без зрителей, лишь мистер Бэггинс последовал за ними, вероятно, тоже рассчитывая позаниматься. К вечеру они, конечно, немало устали, но вернулись домой довольные собой.

А сам вечер был снова посвящен музыке, правда, на этот раз хозяин дома оставался с гостями дольше, чем накануне, с удовольствием слушал напевы и эльфов, и гномов, и хоббита, который не удержался и тоже поделился веселой песенкой, только девушка продолжала молчать, на этот раз даже не запустила свою шкатулку.

Когда за окном совсем почернело, Беорн ушел, отряд тоже решил не затягивать и лечь спать – им всем завтра предстоял непростой день.

Однако Торин еще немного задержался, покуривая у камина – все те мысли, которым он не давал места днем, теперь заняли его. У него не было сомнений в том, что он полюбил их «прорицательницу», но Дубощит не был уверен, что это чувство взаимно, скорее напротив, с тем, как Аврора стремилась их покинуть, она ни к кому не была здесь привязана.

Может ли он избавиться от своей любви? Ни о чем подобном гном никогда не слышал, но он вообще плохо разбирался в чувствах, всегда держался в стороне от разговоров о подобном, да в его народе и не было принято много рассказывать о том, что творится между двумя: все гномы знали обычаи, знали, что делать и как себя вести с женщиной, которая нравится, но о самих чувствах не рассказывали – в этом не было нужды, тот, кто влюблялся, сам понимал, что творится с его сердцем.

Но все же обычно любовь была ярким страстным чувством, насколько это знал Торин (помнится, Дис, едва завидев своего будущего мужа, не могла глаз от него отвести, как и он от нее), а раз он относился к Авроре иначе, то, должно быть, от этого и избавиться проще. Тем более, что у Дубощита были заботы поважнее в походе!

Может быть, это все – из-за похода? До сих пор Торин был постоянно занят, заботы то о семье, то обо всем народе, кто последовал за ним, требовали его всего, Подгорному королю некогда было отвлекаться на пустую болтовню с женщинами. Да он и тут был бы сосредоточен лишь на походе и возвращении Эребора! Если бы Аврора была женщиной этого мира, говорила бы на вестроне и не нуждалась бы в помощи больше, чем любая другая человеческая девушка здесь, Дубощит и не заметил бы ее, но так вышло, что гном взял ее под свою опеку, оберегал ее и особенно сблизился, когда Аврора не смогла уйти к себе, сочувствовал ей…

Выходит, Торин вынужденно проводил время с «провидицей», его интерес был вызван тем, что он узнал ее больше, чем любую другую женщину (ну за исключением своей сестры, пожалуй). А это значит, что когда она уйдет или хотя бы отдалится, то и все чувства к ней остынут, может, не сразу, но пройдут.

Кроме того, решение всегда за женщиной – и если она не покажет никакой симпатии, ему придется с этим смириться, потому лучше это сделать прямо сейчас.

- Мой господин позволит? – тихо окликнули его.

Близнецы… Ну конечно, эльфы же не спят! Или спят как-то иначе… Только что им может быть нужно от Дубощита?

- Разумеется, буду рад компании, - пригласил он парней.

Оба остроухих устроились на стульях по разные стороны от Торина (удобно им – для них мебель Беорна не так и высока!).

- Могу я спросить тебя прямо, Король-под-Горой? – начал один из близнецов, и, после кивка гнома, продолжил: - Ты идешь вернуть свой дом – и в этом ты прав, но ты, зная о том, что там вас ждет, имеешь ли план, как обезопасить других от дракона?

- Я надеюсь найти возможность сразить эту тварь, - снова кивнул Дубощит. – Но я не могу знать, повезет ли мне.

- Никто не может, - согласился все тот же эльф.

- И именно это не нравится другим, - продолжил его брат. – Ни наш отец, ни кто еще не поддержал тебя, верно?

- Потому вы решили тоже попытаться? – нахмурился Торин. – Мне не нужны советы вашего отца и других владык и волшебников, кто живет в достатке в собственном дворце, пока мой народ лишен того, что принадлежит ему по праву! Это, по-вашему, справедливо?! Смауг отнял у нас Эребор, гоблины и орки – Кхазад-Дум…

- Мы пришли не отговаривать тебя, - прервал его один из эльфов. – Мы спросили о том, что нас беспокоило – и только. Мы доверяем мнению Митрандира и… ты прав, гномы вправе вернуть себе то наследие, что было их.

- А еще, - поддержал второй брат, - мы хотели пожелать тебе удачи! Наш народ не связывает свою судьбу со Средиземьем, в отличие от твоего, но и мы тоскуем по тем землям и лесам, в которых гуляли когда-то, потому мы понимаем, насколько больно гномам потерять дома и чертоги, созданные вашим трудом.

Поразительно, подумалось Торину: в мире есть разумные и благородные остроухие, им же в соседи достался Трандуил!

- Я рад, что мы понимаем друг друга, - чуть улыбнулся Дубощит. – И благодарю за пожелание, господа принцы! Читая древние легенды, я часто удивлялся тому, как наши народы могли дружить в прежние времена, но теперь я верю этому. И могу только сожалеть, что мы смогли так мало узнать друг друга.

- Нам тоже жаль, что те времена прошли, - согласился один из близнецов. – Но пока мы не ушли за море, кто знает, быть может, нам еще предстоит сражаться вместе против общего Врага.

- От себя могу сказать, что я буду рад принять вас в Эреборе, если вам будет интересно взглянуть на наши чертоги.

- Щедрое предложение от владыки столь закрытого народа!

- Мой народ умеет ценить помощь, - буркнул Торин, не став объяснять при этом, что показывать глубины горы и шахты эльфам никто не станет, их приглашали лишь в парадные залы Эребора. – Ваш отец не мешал нам уйти и помог с картой, вы помогли Авроре, не говоря о том, что мы сражались с гоблинами в пещерах.

- Тогда мы с удовольствием навестим тебя, Король-под-Горой, - ответил один из братьев, второй молча поклонился.

На этом они разошлись отдыхать.

Утром же времени на церемонии не было, возможно, эльфы не торопились, однако гномы – очень, встав пораньше и позавтракав, они принялись привязывать мешки и сумки к седлам пони, которых им ссудил Беорн. Только Аврора, за которую это взялись сделать Фили и Кили, проводила время с близнецами, сердечно прощаясь.

Ну еще Таркун отошел в сторону и о чем-то тихо разговаривал с оборотнем, в дела мага никто, как обычно, не вмешивался, Дубощит, помня о том, что Гэндальф собирался их покинуть, и вовсе подумывал, не отправиться ли им дальше самим… Останавливало то, что Торин не хотел ссориться с волшебником – если после тот все же придет, его помощь может быть необходима. Да и ни к чему показывать всему отряду, что между ними с магом нет мира, все должны быть по-прежнему уверены в верности решений лидера.

- Гэндальф, время уходит! – только один раз окликнул его гном, стараясь не показывать своего раздражения.

Однако волшебник только отмахнулся, слишком занятый своей беседой, в итоге Торину пришлось напомнить себе, что не так важно, отправятся они сейчас или спустя четверть часа, и просто ждать.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 58. Как часть отряда

Аврора молчала долго, не зная, как реагировать. Да в этом мире слова нельзя сказать и жест лишний не сделать, чтобы кто-нибудь не приписал ей любовь!

- Я. Не. Поручала. Двалину. Ничего, - наконец отчеканила девушка. – Я рассказала ему о том, чего боюсь, полагая, что он поможет. А просить о контракте я просто не хотела, но твой брат настоял, хотел во всем разобраться – и он оказался прав, ты тоже подтвердил, что слова Торина не обижали меня.

- Конечно, - демократично согласился Балин. – Но все-таки, если только ты не хочешь дать понять моему брату что-то… тебе не стоит более так поступать, ты можешь быть откровенна с нами всегда.

- Мне неинтересно все это! – опять едва не вспылила Аврора. – Я не ищу себе тут жениха! Что у вас: или золото, или чувства?!

- Жаль, очень жаль, - почему-то пробормотал гном, а затем спешно добавил: - Я хочу сказать, что очень жаль, что такая молодая и красивая девушка, как ты, совсем не думает о любви. Но ты уж пойми и нас тоже: себя и свои обычаи не переделать, ты уважь нас, не заставляй всех думать не то.

- Хорошо, - проглотила все возражения «провидица».

Что и говорить, привычные взгляды вот так не поменяешь на чужие, и сама Аврора тоже это знала – она ведь была в тех же условиях, она тоже судила о гномах и других народах тут по тому, что было привычно ей. И не стоит забывать, что продолжительность жизни у этой расы (как, впрочем, и у эльфов, и у хоббитов) гораздо больше человеческой, если люди держатся за свои обычаи, как за важную часть себя, что говорить о народе, который традиции блюдет куда дольше?

Это же как с жестами. Вот что она подумает, если увидит, как кто-то показывает ей большой палец? Для нее это – однозначный знак одобрения, но гномы, как она заметила, для этого касались указательным пальцем кончика носа, а поднятый большой палец означал что-то высокое, часто использовали его для обозначения эльфов*.

Ну или как со словами, сколько в разных языках паронимов, притом часто дело не только в общих корнях. Кто не слышал в том же распространенном английском «bread» бред, не принимал «fabric» за фабрику, а «spectacles» за спектакль? Как при переводе с французского не поддаться желанию перевести «lecteur» как лектора, а «minus» - минус? И знание других языков не всегда было помощью, скажем, сколько туристов, имея при себе знания английского, догадались в Италии, что «un tè caldo» - это горячий, а не холодный чай?

С чужими обычаями в своем мире столкновения случались все реже, фильмы и передачи давно многое стерли между людьми, но ведь даже если какая-то бабушка ворчала на туристов в церкви, она все равно понимала, что они забыли платки не со зла, а по незнанию, как и те, в свою очередь, часто старались разузнать про эти платки.

Аврора оставалась все тем же туристом в этом мире – пусть насильно затащенным, не прихватив с собой ни путеводителя, ни разговорника, но суть была именно такой, и пока она не разобралась до конца в чужих обычаях и языках, придется смириться с тем, что порой придется терпеть вот такие столкновения с действительностью, слышать что-то для себя обидное, что иные и не хотели сказать.

- И все-таки я позволю себе кое-что, - добавила девушка. – Я не знаю, как сложится судьба и смогу ли я вернуться. Если смогу, мне не нужно от вас много. Но и если мне придется остаться, не попрошу чрезмерно, я не собираюсь всю жизнь на ваше золото пировать, работать мне привычно.

- Значит, в нашем народе тебе тем более будут рады, - без тени обиды ответил Балин. – Но уж позволь и мне сказать: каждый участник отряда достоин немалой доли тех сокровищ, так решил Торин, никто не возразит против этого, ты же, раз все так в будущем, как ты рисуешь, вправе после занять покои, не уступающие нашим. Я прошу тебя это принять не как плату, а как наш дар – в благодарность тебе.

Аврора помедлила и неуверенно кивнула. Одно она точно знала: когда какой-то народ что-то называет даром – это важно, это надо принимать, а гномы, о чем тоже не стоит забывать, слывут жадной расой, они не станут вот так настаивать поделиться золотом, так что, раз Балин это повторил несколько раз, спорить больше нельзя.

После этого сыновья Фундина ее оставили, старший, видимо, пошел оформлять контракт, младший опасался быть рядом, чтобы его не назвали женихом девушки, но она сама и не была против, на этот раз вновь желая остаться одна.

Выходит, она получила (пусть пока лишь на словах) больше, чем ждала, гномы готовы ей дать и дом, и золота отсыпать столько, на жизнь хватит. С такими гарантиями можно тут оставаться, устраиваться, выбирать занятие по душе, может быть, искать свою любовь, как о том сказал Балин. Ну если она этого хочет и если получится выжить…

Сложнее всего по-прежнему с битвой. Можно было препираться с Торином, но Двалин прав: Аврора – не воин, ей в сражении не спасти никого.

Пока девушка очень надеялась на волшебника, все-таки он на этот раз готов идти с ними и вроде бы намерен вовремя подойти к тайной двери в Одинокую гору. Но помнила «провидица» и о том, что Гэндальф, пусть и не сразу, однако к Битве явился, что не спасло ни Торина, ни парней.

Близнецы подумывали явиться к Эребору, но Аврора была почти уверена, что они передумают: если история так настойчиво сворачивает на привычные ей рельсы, то и с эльфами будет так. По этой причине, кстати, девушка полагала, что напрасно волшебник переживал из-за выжившего Азога – тот был одним из тех мелких отклонений в этом мире, которые на общий итог никак не влияют.

Знания и умения Двалина, как теперь еще и знания и умения его брата, тоже не могут быть «козырем».

Нужно что-то искать…

Пока же в таком состоянии ее отыскал Дори. Аврора с трудом скрыла удивление – этот гном не очень стремился с ней общаться.

- Горячий мед, - протянул гость ей небольшую чашу.

- С-спасибо, - девушка приняла, не зная, что еще сказать.

- После тренировки всегда хорошо, - пояснил тем временем Дори. – Наши воины часто об этом забывают – слишком молоды! Узбад и Двалин подумали о том, что тебе надо учиться, но не вспомнили, что нужно после.

- У людей забывчивость приходит с возрастом, - улыбнулась Аврора, делая небольшой глоток.

- Как и слабость, - понимающе кивнул гном. – У нас напротив: мы с годами становимся не только опытнее, но сильнее и предусмотрительнее. Странно, что об этом не подумал Балин – он чем-то очень занят.

- Контрактом, - не стала скрывать девушка. – Он торопится все поправить до того, как мы отправились дальше.

- Значит, ты все решила, - улыбнулся ей Дори.

- Ты одобряешь? – осторожно уточнила Аврора.

- Еще бы, - вновь кивнул гном. – Твое присутствие рядом с нами лучше, чем волшебника и взломщика – это знак того, что у нас все получится. Ах, ну еще Ори хотел бы обсудить с тобой истории твоего мира, может быть, что-то записать, ты только не подумай, что он хочет за тобой ухаживать.

«Провидице» пришлось подавить смешок (вот снова все опасаются, что она за кого-то замуж захочет!) и серьезно ответить:

- Я буду рада поделиться тем, что знаю.

Она снова отхлебнула напиток, мысленно признавая, что это и вправду отличная штука, после всех переживаний и физических нагрузок она будто разом выпила сладкий чай и какой-то алкоголь, по телу разлилось приятное тепло, мышцы расслабились, мысли стали приятными и ленивыми, она больше не волновалась.

- Спасибо еще раз за напиток, - поблагодарила Аврора. – Мне немного не хватает этого… в походе.

- Нам всем не хватает, - согласился Дори. – Но однажды мы вернем дом, и зимними вечерами будем сидеть у огня, попивать сидр и вино** и вспоминать этот поход, все его тяготы и радости, мы сложим об этом песни – и все станет легендой.

- Так и будет, - пришел черед девушки соглашаться с собеседником, - и, может быть, я буду рада их услышать.

Попутно, правда, понадобилось подавить воспоминание о судьбе Ори – еще одна причина, кстати, чтобы остаться тут, наверняка, сколько ни отговаривай Балина и летописца, а все равно пойдут отвоевывать Морию, а у Авроры, если она доживет до тех времен, будет шанс изменить и эту часть истории…

Дори тихонько поднялся и оставил девушку.

Наверное, ей все позволяли побыть одной, давали то, что в ее мире называли личным пространством, за что путница не могла не быть им признательна, однако оставалась тут она недолго, ухватившись за очень простую мысль: она теперь не вынуждена, но по собственной воле идет с отрядом, так зачем она держится в стороне? Всегда хочется побыть одной, когда ты вынужден находиться постоянно рядом с кем-то, не имея своего угла, этого хочется особенно, но сейчас, решив для себя, что надо менять историю, Авроре следовало больше уделить внимания всем ее спутникам, узнать их лучше и, может быть, найти таким образом то, что может помочь решению ее задачи.

Потому «провидица» заставила себя подавить все эмоции, выбросить любые обиды – никто не желал ее задеть – и настроиться на то, что она приступает к своей цели немедленно, после чего она отправилась следом за гномом.

Не понадобилось много времени, чтобы обнаружить – все в отряде были заняты своими делами, в основном или чистили и проверяли оружие, или штопали и очищали одежду (правда, заметила она очень немногих). Что ж, это самое разумное, чем можно заняться во время продолжительной паузы, Аврора уже все выстирала на реке, но вот зашить кое-где одежду не мешало бы, потому решение было принято немедленно – девушка зашла в дом, забрала вещи и крохотный швейный набор, который ей заботливо сунула Туивлос, состоящий из иглы и исключительно из одного мотка коричневых ниток, но этого было достаточно. С этим путница присела у окна, пристроившись в паре шагов от Ори и Оина, занятых тем же.

Давние уроки труда в школе не были забыты до конца, шить руками, пусть и не очень ровно и красиво, но Аврора умела, что позволило ей довольно быстро расправиться со своей одеждой и предложить помощь гномам, у которых была целая гора вещей. Ори привычно смутился и покраснел, но Оин только признательно покивал – и девушке были выданы несколько рубашек и камзолов, в которых… она без труда узнала одежду Торина и его племянников.

- Есть работа, которую короли и принцы не делают? – невольно вырвалось у путницы, но скорее удивленно, чем укоряюще, поскольку за время похода она убедилась, насколько мало придают своему статусу внимания и Дубощит, и парни, вовсе не чураясь какой-то работы, не считая, что та их унижает.

- У Беорна есть небольшая кузня, - пояснил Оин, - он ночью принес несколько орочьих сабель, поэтому Торин с Фили, Двалином и Глоином хотят переплавить их*** и сделать ножи, наконечники и легкий меч для тебя. А Кили с эльфами отправились нарезать стрел.

- О, ну конечно, - пробормотала Аврора.

- Если ты не хочешь, - осторожно начал Ори, кивая на одежду.

- Нет, что ты, - на этот раз покраснеть пришлось девушке, - я совсем не против помочь, буду даже рада. Я удивилась, потому что… наверное, я не права, мне показалось, что у вас каждый делает все за себя…

Она ухватила первую же рубашку, сердясь на себя за глупый вопрос.

- А у вас не так? – предположил Оин. – Ты вот тоже привыкла все делать за себя, разве нет?

- Обычно так, - согласилась Аврора. – Но у нас очень многое можно сделать легко, у нас много механизмов, которые могут сделать работу сами, а мы для этого только нажимаем что-то – и идем делать то, что нам нравится.

- А у нас часто нет времени на все, - вставил Ори, за интересом к разговору теряя свое смущение.

- Да, - поддержал Оин, - когда мы скитались, Торин часто занимался самыми бытовыми делами, но, обосновавшись в Эред Луин, жизнь начала налаживаться, нашему королю выпало столько обязанностей, что штопать рубашки и подбивать каблуки на сапогах ему стало некогда. В городе каждый должен занимать свое место, у нас не так много механизмов, чтобы делали все за нас.

- Ну у нас, - ради справедливости решила добавить Аврора, - из-за тех же самых механизмов некоторые люди поручают другим все дела. То есть это делается не потому что им нужно время для иных дел, не потому что у них нет механизмов – они могут купить себе любой, но они платят другим людям.

- Зачем? – так и не понял Ори.

- Знавал я одного купца, - усмехнулся Оин, - из людей, что жили неподалеку от наших гор, так он столь кичился своим богатством, что нанял человека, чтобы тот носил за ним подушку, которую подкладывал всюду, где хозяину вздумается сесть. Люди способны на странные жесты и траты золота, чтобы показать всем, что оно у них есть.

Что ж, в отличие от молодого гнома, старый отлично понял Аврору.

- Да, именно так, - улыбнулась девушка. – Эти траты преследуют только одну цель – показать всем, насколько богат этот человек.

- Ну… у нас и не перед кем показывать, - вдруг заметил Ори. – Мы не показываем другим народам, как живем, а внутри каждый и так знает, кто какое положение занимает. Да и не вернее ли, скажем, надеть на пир какие-то ценности?

- Так тоже делают, но у нас мужчины носят очень мало того, чем можно хвастать, но их жены порой напоминают елки.

- Елки? – заинтересовались гномы.

Пришлось объяснять про праздник в честь начала нового года и традиции, связанные с ним. В ответ зато Ори еще больше разговорился и принялся рассказывать о некоторых праздниках подгорного народа – и главным тут было даже не то, как гномы отмечают что-то, а то, что Аврору в это посвящали! До сих пор ей рассказывали о многом, в том числе личном, но совсем не о традициях народа – а теперь вот так запросто делятся, и это можно было бы посчитать оплошностью молодого гнома, но Оин его не останавливал.

А впрочем, если ей предлагают дом в Эреборе и разрешают учить кхуздул, то точно считают за свою.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 57. Новый гномий мир

Аврора психанула зря, но в тот момент она не могла думать разумно: Дубощит снова дал ей понять, что она бесполезна – а зачем тогда он позволил идти с ними?! После такого предложение о контракте звучало насмешкой, и девушка, которая до этого сама думала о том, как обсудить какую-то выгоду для себя, чтобы после иметь возможность планировать жизнь тут, чтобы не работать за гроши, лишь бы как-то выжить, оскорбилась, словно бы ее напрямую назвали жадной.

Да, она хочет получить какую-то оплату, потому что, оставаясь тут, ей надо будет как-то питаться, когда еще она сможет найти какую-то работу! Но это ведь не значит, что она делает все ради золота, она отправилась с ними, чтобы помочь, она столько дней и ночей обдумывала это, она решилась рискнуть!

И что теперь? Идти к эльфам, просить взять ее с собой в Лориэн и говорить, что снова передумала?..

Однако Аврора вовсе не передумала, теперь, убедившись в том, что без приложения усилий со стороны историю не изменить, девушка была всерьез настроена это сделать, она желала помочь выжить Фили и Кили… и Торину тоже, пусть он тысячу раз считает ее алчной, сама она им очень дорожила.

Вот только после упрека гнома говорить о контракте путница уже не могла, ей было противно – это было как признание ее корысти, потому Аврора готова была отнести эту тему к запретным, несмотря на то, что не представляла, что с ней будет после, получит ли она хоть какие-то деньги. Неразумно? Пожалуй, но девушка не желала быть жадной змеей, которая желает нажиться на чужом горе.

Не зная, куда сбежать, путница просто ушла на пасеку, присела прямо на землю вблизи от домиков, которые, не зная, она вряд ли приняла бы за ульи.

Не нужно было так реагировать, наверное, для начала надо было понять, что вообще хотел сказать Дубощит. Например, она до того обиделась на упрек в ее безрукости, однако гном лишь желал указать ей, на чем следует сосредоточиться во время тренировок. Может, и с контрактом так?

А впрочем, что еще он мог иметь в виду? О договоре Король-под-Горой заговорил сразу после того, как поставил ее на место, пытался подчинить ее, напоминая, кто глава отряда – то есть желал закрепить на бумаге ее обязанность и возможность уплатить ей поменьше…

Или дело во многом в ней самой? Она думала о контракте, хотела себя обезопасить, хотела знать, что получит и на что потом будет жить – вот и получается, что когда заговорили об этом, она почувствовала отчасти справедливость упрека, ощутила себя запачканной одними только мыслями о золоте.

Но разве хотеть получить что-то за этот поход – грязно? Тем более в ее ситуации, когда нет никакой уверенности в завтрашнем дне. Да и все равно золото не было главным стимулом при принятии решения идти в поход – не это ли самое важное?!

Рассказывать Торину правду Аврора по-прежнему не желала, обходиться полуправдой, то есть сказать о гибели парней, умолчав об опасности для него, тоже не казалось удачным выходом, тем более Дубощит и так будет дорожить племянниками и держаться рядом с ними. Что толку в этом, она уже поделилась правдой с Двалином, если это ничего не может исправить? А хвалить себя – вот я какая, хочу спасти вас – тоже неприятный путь, даже в мыслях это звучит тщеславно.

Значит, остается только проглотить все обиды… и оставить решение вопроса оплаты на отдаленное будущее. Если все сложится удачно, Торин не будет безумен – сам будет щедр, а если нет… то и просить будет не у кого. Ну а если у нее появится возможность уйти домой, она готова будет и без золота вернуться.

Жалко, что они так и не могут найти общий язык, хотелось лучше понимать Дубощита, как хотелось, чтобы и он слышал ее и пытался ее понять, но пока все эти разговоры стоит отложить.

А вот с Двалином надо было объясняться прямо сейчас – суровый гном в этот момент как раз появился на пасеке и тяжело направился к девушке, счастье еще, что свои топоры не прихватил! Что ж, он и без того очень долго терпел, не показывал своего недовольства тем, что «провидица» осталась в отряде.

- Я знаю, - вздохнула Аврора, - ты ничуть не рад, что я иду с вами. Я сама не очень рада этому и далеко не сразу приняла это решение. Но я не вижу другого выхода изменить историю, это главная причина, отчего я осталась.

- Почему не рад? – даже удивился мужчина, садясь рядом, и выглядел действительно совсем не зло.

- Потому что я – обуза.

- Да, воин из тебя плохой, - согласился Двалин, но без раздражения, будто бы даже весело (его смешит, что она пытается им помочь?). – Как ты собираешься изменить исход боя? Не с такими же умениями!

- Торин не хочет, чтобы я училась, - только и буркнула Аврора, хотя и сама понимала, что это не аргумент.

- Ты все равно и не успеешь, - повторил то же, что и его друг, сын Фундина. – Гномы тренируются с малых лет, чтобы сейчас быть такими воинами, каких ты видишь, ты не сможешь достичь такого мастерства. Да даже четверти его не получишь за эти пару дней! Я помню про бой и сделаю все, что смогу для их спасения. Ты полагаешь, что сделаешь больше меня, справишься лучше?

- Конечно нет, - криво усмехнулась девушка. – Я делаю это не потому, что не доверяю тебе… Я знаю, что ты сделаешь все…

- Но есть силы выше меня, да? – скривился Двалин.

- Ты понял? – улыбнулась Аврора, правда, и улыбка вышла грустной. – Все так. Сколько не говори и не предупреждай, а все возвращается к тому, что я знаю из книги. Значит, слов мало, надо что-то делать, притом делать должен кто-то сторонний, ты, как и другие – часть уже известной истории, вы не можете ее поменять, даже Гэндальф не может, потому он и вытащил меня. Ну… не знаю, наверное, можете, хотя бы кто-то из вас, но если уже есть серьезные изменения, а так… Ты знаешь ведь, что Торин согласился идти по эльфийской тропе? Как до того пошел через этот перевал?

- Ты не говорила, что те места нам опасны.

- Опасны, но все должно пройти хорошо, - принялась объяснять девушка. – Причина не в дороге, а в самом выборе. Я говорила Торину о том, что будет в лесу, как предупреждала его до того о гоблинах в горах – но он все равно выбирает этот путь, он находит объяснение, отчего это более верно.

- Ты можешь настоять, вместе со мной уговорить его, я согласился, потому что думал те места наиболее спокойными, но если не так, я поддержу тебя…

- Не получится, - прервала Аврора. – Торин вернется к этому, как возвращается все в этой истории. Там, в горах, когда я напомнила про ловушку, вы обнаружили ее, мы пошли иным путем, у нас были изменения, но прочее все равно свершилось: Бильбо потерялся у гоблинов и… думаю, нашел то, что должен был, нам, несмотря на все усилия, пришлось встретиться с врагами, Гэндальф убил Короля гоблинов, а потом мы сражались с варгами, нас несли орлы и высадили точно на Каррок – это все в точности, как знаю я. А ведь мы могли выйти в другом месте, варги могли потерять наш след из-за изменения дороги, в конце концов, орлы могли высадить нас где-то еще – Мглистые горы ведь огромные, тут наверняка есть десятки скал, которые удобны птицам, нет?

Двалин почесал затылок.

- Я вряд ли придумаю, как тебе помочь, - объявил он. – Может быть, тебе стоит обсудить это с Балином?

- Думаешь, стоит? – пробормотала девушка. – Я боюсь, что подобное раскрытие тайны… заставит вовсе отменить поход, а это ведь и вправду ваш шанс. И я не могу поговорить с магом – все, что он скажет, это что я сделала верно и надо продолжать.

- С волшебниками лучше не связываться, - поддержал Двалин. – Однако я могу ручаться за себя, как за воина. Но не за мудреца.

- Понимаю, - вздохнула Аврора. – Вот только пока… пока не могу говорить с твоим братом – Торин хотел того же… Ну, он хотел, чтобы я поговорила о контракте, он решит, что я последовала его совету.

Собеседник растерялся еще больше.

- А почему ты не хочешь поговорить о контракте? – не найдя для себя ответа прямо спросил он.

- Торин считает… что я просто хочу золота.

- Все хотят, - разумно заметил Двалин. – Что в этом плохого? Это мы, гномы, за лидером идем, как за королем, а кто из других народов – с тем мы всегда бумагу подписываем… так заведено.

Аврора грустно усмехнулась тому, как собеседник не очень умело попытался обойти тему о желании его народа обезопасить себя от обмана людей.

- И как же я могу попросить больше, если не будет договора?

- Ну больше или не больше… Но зачем спорить, если все можно заранее оговорить – брат мой всегда так делает.

- Думаешь, я оставила бы идею вернуться домой, только чтобы заполучить побольше ценностей? – немедленно окрысилась девушка. – Знаешь, возможно, мне придется остаться в вашем мире и мне нужны будут средства, но это не значит, что я буду обманывать вас, чтобы разбогатеть самой.

- Я так не думал, - возразил гном удивленно. – Мне известно, чего ты хочешь – и я очень благодарен тебе за это.

- Но так думает Торин, - буркнула Аврора.

Двалин недоверчиво покачал головой.

- Не станет он так о тебе, - почему-то на словах это у гнома прозвучало смущенно, будто он не хотел больше распространяться.

- И как же тогда понимать его слова?

- Ну… не знаю, поговори с Балином, - посоветовал Двалин, вставая, - для начала – о контракте, ты имеешь право получить то, что ты хочешь, за свою помощь. А после сама решай, обсудить ли с ним еще и будущее и как его лучше менять. А с Торином я после поговорю, если надо…

- Но… я не знаю…

- Идем! – весомо произнес Двалин, и на мгновение Авроре показалось, что если она не послушается, он потащит ее за воротник. – Не хочешь говорить с Торином одна, поговоришь вместе со мной. И с Балином, конечно.

Оставалось только подчиниться. И по пути постараться успокоиться, чтобы не ссориться снова с Подгорным королем.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 56. Тренировки

Обучать Аврору взялся Элрохир, а также братья-гномы, Элладан пока оставался в стороне в компании Бильбо, впрочем, хватало и других зрителей, например, вновь присоединились к наблюдателям Нори, Бофур и Бифур, пусть они и устроились подальше от эльфа. Но девушка не смущалась – у нее впереди опаснейшая часть похода, глупо тут беспокоиться, что кто-то посчитает ее неумехой, ей сейчас любой совет будет на вес золота!

Хороший отдых, как и тяжелый поход до того, отлично закалили и придали сил девушке, она уже не ощущала усталости после нескольких минут тренировок, она внимательно слушала и следовала всем советам Элрохира. Конечно, не с ее ножиком воевать с серьезными врагами, но разделаться с пауками или отвести удар от себя можно. Метать выходило тоже все лучше, Аврора делала это почти не задумываясь и не целясь, глаз выхватывал мишень сам собой. Правда, пока, конечно, это было что-то достаточно большое, «белке в глаз» она не готова была бить.

- Ладно, давай попробуем иное, - решил Элрохир, подавая девушке… меч своего брата. – Как у тебя с этим?

- Нет, это точно не мое, - возразила Аврора.

- Наши мечи легче гномьих, - не принял отказ эльф. – Попробуй. Пусть сейчас у тебя при себе нет ничего похожего, но откуда ты можешь знать, что тебе может понадобиться в будущем?

Что ж, он был абсолютно прав, потому путница беспрекословно приняла меч – она должна попытаться хотя бы немного научиться им владеть.

И вот на этот раз, спустя очень короткое время, Аврора ощутила усталость во всем теле. Еще несколько минут она упрямо пыталась продолжать тренировку, но пропускала почти все удары, несмотря на медленные движения «учителя».

- Так, хватит, - сообразил Элрохир, опуская оружие. – Тебе нужна передышка, а мы лучше разомнемся с господами гномами. Кто готов?

- Я хочу! – внезапно влез Бильбо.

- Давай, братец! – теперь заметил Элладан. – Раз уж ты вызвался сегодня быть тренером, так берись за дело! А разминаться будем мы… с господами гномами.

В ответ те расхохотались, Фили подхватил свои мечи, приглашая к спаррингу, в то время как эльф забрал свое оружие у Авроры. Элрохир только усмехнулся и кивнул мистеру Бэггинсу – позвал тренироваться.

Ну хотя бы полюбоваться было чем! То есть, разумеется, не уроком для Бильбо, но боем Элладана и Фили. Последний был раза в два ниже соперника, но это ему ничуть не мешало, возможно, даже напротив – эльфу было сложнее наносить удары в корпус гнома, а тому нужно было лишь отражать все, что неслось сверху. Тактика (это ведь так называется? Аврора не была уверена) у рас тоже очень разнилась: Элладан двигался легко, плавно, изящно, насколько девушка могла судить, это было похоже на фехтование со шпагой, а не мечом, настолько пружинисто перемещался эльф; в противоположность ему Фили почти не двигался вовсе, если говорить о его ногах, зато его руки с мечами выписывали невероятные фигуры, глаз не успевал уследить…

- Нравится? – спросил, попыхивая трубкой, Бофур.

- Мне не нравятся драки, - отозвалась Аврора. – Но когда так… не по-настоящему, это даже красиво.

- Ты живешь там, где никто не дерется? – уточнил Нори удивленно.

- Ну… дерутся, - признала девушка, - но это случается не часто и никем не поощряется. А еще у нас редко используют оружие, это запрещено.

- У нас тоже любят на кулаках, - вставил Бофур.

- Ради развлечения это делают еще реже, - пояснила Аврора. – А с оружием и вот так – это только… Только если кому-то очень нравится или ради того, чтобы показывать другим… ну, как запись музыки, так и запись изображения.

- А зачем? – переглянулись гномы.

- Это такой способ… показать, как было раньше.

В разговор вступил Бифур, произнес какую-то длинную фразу, из которой Аврора вычленила слова «история», «честь» и «правильно, верно».

- Он спрашивает, - перевел Бофур, подтверждая то, что начала угадывать девушка, - это такой способ почтить память ваших предков и передать их наследие и искусство? Показываете детям историю, которая когда-то была? Если это так, то это очень здорово, это… мы можем лишь пересказывать, а показать – это невероятно!

- Да, - кивнула путница, решив, что это и вправду самое лучшее объяснение. – Хотя иногда это делается просто так, мы показываем истории о прошлом, но они выдуманные кем-то, их не было в действительности.

- Как дети любят играть? – предположил Бофур.

- Ага.

В беседу снова вступил Бифур, произнес фразу… которую на этот раз Аврора полностью поняла, поэтому ответила еще до перевода.

- Да, - кивнула она, правда, говорила на вестроне, сама она составить ответ на кхуздуле бы еще не сумела, - да, Бифур, с твоими куклами можно было рассказать очень интересную историю!

Гномы настолько опешили от ее ответа, что им уже перестало быть интересно все, что касается спектаклей и фильмов.

- Ты говоришь на кхуздуле?! – едва ли не вскричал Нори.

- Нет, - хихикнула Аврора, - но я начала немного понимать.

- А… как?

- Я же говорила – я умею учить языки, для этого даже не всегда нужно много усилий, вот Бифур постоянно говорит на кхуздуле, я – его слушаю и постепенно начинаю понимать. Чтобы говорить, надо больше усилий, но это тоже со временем возможно.

- Бифур и при других говорил на нашем языке…

- Но они не стремились его слушать, - угадала вопрос Аврора. – Мне интересно, мне нравится – поэтому я и запоминаю. А… нельзя?

- Можно, - вмешался Торин, подсаживаясь к ним.

Остальные гномы глянули на него вопросительно, кажется, они не ожидали такого, да и девушка не ожидала: она была уверена, что Дубощит до сих пор этого не запрещал, потому что не ожидал, что кто-то действительно может выучить их язык.

- Если это тебе и вправду нравится, - продолжил Король-под-Горой, - можешь учить, тебе никто не будет мешать, если хочешь, спрашивай, помогут.

- Л-ладно, спасибо, - пробормотала Аврора.

- Но больше стараний приложи для другого, - напомнил Торин.

В этот момент Элладан и Фили закончили развлекаться, отсалютовали друг другу в своего рода признании умений каждого и принятии ничьи, после чего эльф обвел взглядами всех присутствующих. Наверное, подбирал другого противника, но девушка уже выступила вперед – она не желала, чтобы Дубощит считал ее неженкой, и думал, что она пытается отлынивать от занятий с оружием.

- Решили попробовать с мечами? – уточнил тот.

- Дашь свой? – поинтересовался Элладан.

- Тебе или ей? – прищурился Торин.

- А кому ты готов доверить?

Гном вытащил Оркрист, протянул собеседнику:

- Ну если ты готов дать свой меч Авроре, то я готов предложить тебе этот, - насмешливо ответил он.

Элладан принял оружие со всем почтением – значит, и вправду хотел подержать этот знаменитый клинок в руках, ради этого готов был на время дать свой меч девушке, понимая, что она неизбежно оставит на нем царапины.

Элрохир с Бильбо закончили, ну, хотя бы на время, мистер Бэггинс тоже нуждался в отдыхе (а Элладан мог бы вернуть Дубощиту меч, но пока остался с Оркристом), потому все взгляды вновь обратились на «прорицательницу». И на этот раз среди них был внимательный взгляд Торина – плохой стимул, надо сказать, потому что Аврора понимала: гном отметит каждый ее промах, он не будет доволен тем, насколько она безрукая, только убедится, что трудностей в походе не уменьшится…

И в то же время это вновь придало девушке сил – она не желает быть обузой, она покажет, что пусть пока ничего не может, но она умеет обучаться!

Сказать, даже самой себе, конечно, было куда проще, чем сделать: Аврора действительно старалась, но даже легкий меч был тяжел для ее руки, она очень быстро взяла его двумя руками – и все равно не могла им действовать нормально, едва отражая удары, которые имитировал Элладан.

- Неплохо, - почему-то заявил эльф некоторое время спустя, опуская оружие. – А теперь лучше сделать передышку побольше.

Аврора с удовольствием бы ему возразила, но поняла, что не покажет себя с лучшей стороны, если попросту свалится с мечом в руках. Ладно, будет утешать себя тем, что первый блин всегда комом. А пока девушка вновь устроилась на том бревне, где сидели гномы, отдавая меч первому, кто его принял – снова, кстати, Бильбо.

Элладан не собирался тратить возможность испробовать Оркрист на тренировки, а потому сделал вид, что не замечает хоббита, и пригласил на спарринг еще кого-нибудь из воинов, на этот раз к нему выступил Торин, притом прихватив топор.

Мальчики всегда будут мальчиками, думала Аврора, наблюдая за тем, как оживились оба «противника»: им обоим определенно нравилась одна только мысль от того, что они проверят возможности сражения мечом против топора при двух очень сильных воинах. Более того – сюда, на эту поляну, начали подтягиваться и другие гномы, для них это зрелище было как футбол по телевизору!

- Ой, спасибо, - пробормотала девушка, которой вдруг Бифур пихнул в руки деревянную фигурку.

Оказывается, он не сидел просто так, а, пока Аврора тренировалась, прихватил какую-то ветку и очень уверенно вырезал из нее куколку: худенькую фигурку с большим мечом. Сложно на себя взглянуть со стороны, девушка не могла сказать, похоже ли эта кукла на нее, но все равно было очень приятно.

После этого путница предпочла осторожно ускользнуть с поляны: народу было много, пусть развлекаются драками, а ей хотелось немного побыть одной, кроме того, при такой толпе учиться фехтованию Аврора точно не хотела. Зато это была отличная возможность погулять по угодьям Беорна и взглянуть на еще одно место из книги, которое завтра, должно быть, она уже не сможет изучить.

Здесь и вправду было мирно, словно бы ферма не находилась неподалеку от гор, что облюбовали гоблины. Лето было в разгаре, воздух был весь пропитан ароматами клевера и чего-то еще сладкого – неудивительно, что пчелы тут шиковали! Авроре пришлось даже подавить в себе страх, когда она первый раз увидела насекомое, размером с ее ладонь, пожалуй, пусть она и знала, чего ожидать, а все равно пчелы таких размеров казались сошедшими с экрана какого-то фильма о каком-нибудь древнем периоде, когда все было гигантским. Только очень мирное поведение этих летающих монстров и собственные знания о том, что они не станут никого просто так кусать, успокоили Аврору.

Уют деревни царил всюду, казалось, девушка очутилась где-то в глубинке Родины, где было привычно видеть дома-срубы, украшенные резьбой… если бы, правда, не огромные размеры построек, а и сам дом, и иные постройки, и вся мебель в нем и рядом с ним были сделаны под хозяина, «провидица» чувствовала себя тут, как Гулливер в стране великанов (путница даже посидела в огромном кресле-качалке на террасе, проверив, может ли вообще на него залезть). И все равно это было таким…

Страшным!

Аврора совсем позабыла деталь из книги о том, что Беорн сотворил с теми гоблинами, которых догнал ночью – и потому столкновение с действительностью стало очень неприятным, когда девушка вышла к частоколу пасеки, на пики которого были насажены головы с выпученными глазами!

Отвернувшись и кое-как отдышавшись, Аврора спешно отправилась обратно на поляну, желая поскорее увидеть нормальные лица.

Правда, видеть после этого сражения, в том числе в виде тренировки, было непросто, а мужчины продолжали свои игры, только на этот раз Элладан отдыхал, как и его брат, а также Бильбо, Торин сражался Оркристом против Двалина с его двумя топорами, еще одну пару составляли Кили и Фили.

- Что-то случилось? – встретил ее вопросом Бофур, когда «прорицательница» присела опять на дерево.

- Нет, я… просто гуляла…

- Ты кажешься испуганной, - продолжал гном.

- Все хорошо, - повторила девушка, сделав еще пару глубоких вдохов и выдохов. – Я увидела неприятное… то, что сделал Беорн с гоблинами…

- Да, он суров, - согласился Бофур.

- Угу, - только и выдавила Аврора.

- Выглядит жутко, - продолжил собеседник. – Но ты должна понимать – это необходимо: Беорн живет тут один, единственный способ обезопасить себя – это показать врагам, что их никто не пощадит, иначе они налетят полчищем и забьют числом, неважно, насколько этот парень огромен и опасен!

Звучало разумно, жестокость, как и подозрительность и нелюдимость оборотня были оправданы: в этих местах одиночка просто не выжил бы, пусть он и становится огромным медведем. Со сколькими он может справиться разом? С сотней гоблинов? А их в горах куда больше, если они всей толпой нападут на ферму, противостоять им будет трудно. К тому же, Аврора не была уверена в том, насколько часто может обращаться Беорн: он точно может это делать ночью, но всегда ли он в силах это сделать днем? Он явился (хотя в данном случае уместнее говорить, наверное, явится) на Битву именно в таком облике, однако, может быть, дело было еще и в том, что небо тогда было затянуто тучами. Это было нужно армии Тьмы, но, не исключено, помогало и медведю. Есть ли другие «ограничения»? В каждый ли день Беорн может поменять облик?

Иными словами, оборотень хоть и зловещ и сам по себе опасен, но он, действительно, может бояться не выдержать, а выставив гоблинам и оркам предупреждение, чтобы не совались на его земли, он неплохо обезопасил себя.

- Мне сложно видеть это, - призналась Аврора.

- В твоем мире такого нет, - понимающе кивнул Бофур. – Когда-то мы тоже жили… без такого. Если ты решила идти с нами, то хочешь тоже увидеть Эребор?

- Конечно, хочу, - согласилась девушка. – И очень хочу, чтобы в него вернулись мирная жизнь и счастье. Так что… ты прав, я постараюсь не мучить себя теми картинами, которые выглядят историями ужасов.

- Собираешься опять идти тренироваться с эльфами? – угадал гном.

- А не стоит?

- Стоит, - подмигнул Бофур. – И удиви остроухого: после первого его выпада сделай не шаг назад, как полагается, отклонись корпусом и сделай выпад вперед. Ты сможешь, потому что ты маленькая и шустрая, да и он от тебя такого не ожидает!

---

Депрессивное

Я тут вспомнила, чем полезны дайри.
Сегодня 40 дней. Мозгом я понимаю, что я потеряла всего лишь собаку, я не безумна, не считала его членом семьи и все такое. Но легче мне от этого не становится. Я теперь понимаю, что совершила ошибку, выбрав собаку, а не кошку. А тут еще и удаленка. Снежка стал частью моей жизни 24/7: он всегда "работал" рядом со мной, я привыкла гулять с ним в определенное время, это было частью постоянного графика, он знал все (в какой одежде я иду с ним, в какой нет, чем я его угощу, чем нет и т.д.). Он буквально был "хвостиком" во всем меня сопровождая.
Самое ужасное всегда глаза. У собаки очень умный взгляд. И уходя он смотрел на меня, молча прося помочь - для него человек был тем, кто может решить его проблемы. А я не решила.
Я, разумеется, понимала, что это случится. Но я как-то полагала, что проблемы могут начаться лет после 10. Я не могу не корить себя, я должна была что-то сделать, хотя умом я понимаю, что у меня не было причин - больное животное вялое, Снежка до последнего дня был веселый.
Со временем, наверное, отпустит. Пока никак...

@настроение: депрессия

---

Дубль. ЗЭ. Глава 55. Примирение

Выбор в пользу романса Аврора сделала интуитивно – после пения эльфов, звенящего в ней, это было вроде бы само собой разумеющееся. И вкусам близнецов она безусловно угодила, но не гномам. Поэтому, когда Бофур потребовал другую песню, девушка решила, что будет верно включить то, что может быть близко им. А впрочем, может быть, дело еще было в том, что она сама не так давно думала о себе строчкой из песни – «так лучше, чем от водки и от простуд», вот и потянулась включить этот трек.

Это было как с инструменталом – все присутствующие слышали и понимали музыку и песни даже без перевода. Ну, Авроре так казалось…

Она честно пересказала содержание второй песни, как и первой, и только убедилась, что ее и вправду понимали без слов, судя по всему, странным образом жители Арды через музыку могли понять все, что угодно. Ох, знала бы она об этом раньше, может быть, сразу нашла бы способ общения, включая какую-то мелодию!

- Для людей это очень необычно, - первым оценил песню Нори.

- Ага, - согласился с ним Глоин. – Они не любят горы, разве что порой пасут коз и овец на отрогах.

- У нас нет гномов, - вновь напомнила Аврора.

- Поэтому все приходится делать людям, - улыбнулся Элрохир, - и восхищаться звездами, и изучать горы, так?

- Ну, мы стараемся, - развела руками девушка.

- Ложитесь-ка спать! – вдруг влез Гэндальф. – Ночью лучше отдыхать, пока Беорн ушел по делам.

Гномы послушно поднялись с мест, засуетились, убирая за собой, но быстро прекратили – все те же помощники оборотня появились, готовые все взять на себя, путники же разошлись кто куда, устраиваясь на ночь. Аврора тоже ушла бы, но на краткое мгновение поймала взгляд волшебника – и тот чуть кивнул, прося присесть рядом с ним.

- Опять разговоры? – вздохнула девушка, плюхаясь на место.

- Я не задержу тебя надолго, - отозвался Гэндальф. – Хотел сказать: ты сделала верный выбор и…

- И это мое решение, - буркнула «провидица».

- Несомненно, - подтвердил маг, кажется, без капли иронии. – Более того, я бы хотел извиниться перед тобой. Когда я открывал портал из твоего мира сюда, то рассчитывал получить воина, может быть, мудреца…

- А не глупую слабую девицу? – фыркнула Аврора.

- Да, - не стал лукавить волшебник. – Я тоже не могу знать всего, если бы я знал заранее, как получится, я еще обдумал бы, стоит ли мне так поступать. Все вышло, как вышло. Я также был уверен, что смогу вернуть тебя, когда это понадобится – и тоже просчитался. Думаю, если бы ты показала мне свои вещи…

- Нет! – резко выдохнула девушка. – Ты для этого заговорил со мной? Я не оставлю ничего из тех вещей!

- Но это не значит, что я не могу их даже увидеть!

- Значит, - опять не согласилась Аврора. – Я не позволю у меня ничего забрать, что бы это ни было, это… не то главное кольцо, чего ты боишься!

- А! – тут же заинтересовался Гэндальф. – Ты знаешь, где оно?

- Знаю, - не очень охотно кивнула «провидица». – И могу поделиться, но не сейчас… по окончании похода Торина будет самое время.

- Хорошо, - легко согласился волшебник. – Есть вещи, которые узнавать надо в свое время – я понимаю и принимаю это. Как готов я принять и твое желание сохранить твои ценности при себе. Но я должен сказать тебе, что владычица Лориэна тоже не поможет тебе, ее силы велики, однако тут и она не справится: часть нашего мира сама собой держится за Арду, никто не в силах этого изменить.

- Я не знаю, как и почему что-то из вашего мира могло очутиться у меня, - нашла новый аргумент Аврора. – Но если это случилось однажды, значит, можно повторить еще – разве я не права?

- Не будучи уверен в том, что это за вещь, я не могу ответить тебе точно, - покачал головой Гэндальф. – Однако у меня есть догадки, как это могло случиться.

Девушка подождала, но маг вновь загадочно замолчал.

- Не хочешь поделиться этими догадками? – пришлось немного раздраженно подтолкнуть его к ответу.

- А, ну конечно! – подтвердил тот. – Полагаю, в момент, когда это случилось, действовала не только магия, этот предмет потерял одного хозяина и едва не очутился в черных руках, но в нем самом заключена огромная сила, он сам не желал такой судьбы. Кроме того… это уже совсем догадки, но есть события, которые звучат в унисон друг с другом, силы, перетекая из одного мира в другой, создают одинаковые потрясения, из-за чего стена между мирами трещит и пропускает что-то, чего не должна была делать, портал начинает работать вовсе не так, как было задумано.

Слишком туманно, понять это было непросто, но переспрашивать Аврора тоже не стала, просто постаралась запомнить слова, как некую инструкцию к действию: может быть после ей удастся все это воспроизвести, чтобы все-таки уйти к себе… Если она будет этого хотеть и если это будет единственная возможность.

- Ладно, - поднялась было девушка. – Я поняла, спасибо…

- Подожди, - опять остановил ее Гэндальф. – Я все же хочу повторить свои слова и очень надеюсь, что ты их примешь: мне жаль, что ты очутилась в Средиземье, как в ловушке, я не хотел тебе такой судьбы. Я хочу верить, что однажды, если пока ты не определилась, ты найдешь свой путь, неважно, пролегает он в этом мире или в ином.

Аврора удивленно подняла брови: волшебник, который поступал только так, как считает верным он один, извинялся перед ней!

- Что ж, - честно призналась девушка, - я должна признать, что до сих пор сержусь на тебя, но я понимаю мотивы, которыми ты руководствовался, как понимаю, что обидами ничего не изменить, я постараюсь не злиться.

- Спасибо, - слегка поклонился маг. – А теперь позволь поинтересоваться, отчего гномам не следует идти через Лихолесье?

- Я такого не говорила, - нахмурилась Аврора, услышав в словах волшебника упрек в том, что она якобы это внушила Дубощиту. – Я лишь сказала, что там опасно, а если все пойдет так, как известно мне, то это может привести к трудностям и конфликтам с людьми и эльфами – плохая идея, тем более когда против выступит целая армия орков, гоблинов, варгов… и вообще всех других.

- Разумно, - согласился Гэндальф. – Однако обходить лес долго и небезопасно, орки, как говорят, рыскают тут повсюду.

- Тебе лучше это обсудить с Торином.

- Хорошо, но ты, должно быть, догадываешься, что на время наши пути должны будут разойтись…

- Ну, надеюсь, что ты все рассчитал, - кивнула Аврора, показывая, что догадывается о планах мага. – До дня Дурина не так много времени, ты уверен, что сможешь разобраться со всем и успеть? То, что знаю я, говорить обратное.

- Это не мой поход.

- Но ты ведь подтолкнул к нему, - напомнила «провидица». – Я уверена, что Торин не отправился бы в поход, если бы ты не пошел с ним, и тем более это касается Бильбо. Да все в отряде надеются на тебя!

- А ты знаешь, что моя помощь в этом не нужна…

- Нет, не знаю. Я знаю, что дракон будет повержен, ты для этого не нужен, но еще я знаю, что при этом пострадают многие в Эсгароте – думаешь, это хорошая сделка? Или ты считаешь, что… цель оправдывает средства?

- Цель оправдывает средства, - повторил непривычную ему пословицу волшебник. – У вас так говорят, когда хотят объяснить большое число жертв?

- В том числе, - подтвердила Аврора. – Когда считают, что итог стоит какой угодно платы, что можно пожертвовать всем… Гэндальф, я могу ничего не менять, я знаю, что долгое время все будет идти успешно. Да вообще, если говорить о мире в целом, все будет хорошо. Но это будет стоить жизней некоторым из отряда…

- Я это понял, - кивнул маг. – Даже догадываюсь, кому, иначе ты все равно попыталась бы отправиться домой.

- Ну… хорошо, - немного растерялась Аврора. – Только им не говори!

- И не стал бы, к чему вкладывать в головы неприятные мысли? Воин должен идти биться с желанием вернуться, а не умереть.

- Но все же, - вернулась к прежней теме девушка, - я бы хотела также избежать и иных жертв. Я не знаю, как это сделать, я не воин и тем более не стратег, в своем мире я изучала историю, я видела карты военных действий, разбирала тактику каждой из сторон в бою, но я плохо это понимаю, не умею сама такое планировать, поэтому мне нужна помощь, нужна… карта, которой не было в пачке.

- Какой пачке? – не понял Гэндальф.

- Это игра… ну, неважно. Чем больше в игре игроков, которых не было в известной мне истории, тем больше шансов все изменить.

- Возможно, - протянул маг. – Но в лучшую ли сторону?

- О! – прищурилась Аврора. – Скажи-ка, а ты так мыслил, когда вытаскивал меня сюда? С чего и почему ты решил, что даже воин и мудрец все непременно исправит в лучшую для этого мира сторону?

Волшебник хмыкнул в ответ, но ничего не сказал.

- Ты отправишься в Дол-Гулдур? – решила спросить прямо девушка. – Ты понимаешь, что один не справишься?

- Если там те силы, о которых я думаю, то, конечно, не справлюсь…

- И ты так спокойно об этом говоришь?

- Ну, у меня есть определенный план на этот случай, - привычно таинственно отозвался Гэндальф. – Если все пойдет так, как я рассчитываю, я буду вовремя близ Эребора. Постарайся сделать так, чтобы гномы не влезли в лишние передряги по пути.

- Мне хотелось бы верить, что это в моих силах!

- Ты неплохо знаешь нашу историю, вероятно, знаешь и как ее изменить. Скажем, тебе ведь известна история Лесного короля?

- Хм… Мне она известна настолько, что я лучше отношусь к его отцу и, тем более, к его сыну, чем к нему, и настолько неизвестна, что я не представляю, откуда взялся Леголас, куда делась его мать…

- Трандуил не любит об этом вспоминать, - кивнул Гэндальф. – Но если тебе нужно как-то… воздействовать на него, можешь сказать, что ценностями не меряется память, он может вернуть (или отобрать, называйте как хотите) то, что считает своим, но с этим не вернет себе супругу и любовь, он может запереться в своих лесах, но это не преграда ни для пламени дракона, ни для темных полчищ!

- Значит, те драгоценности принадлежали Лесной королеве? – сообразила Аврора. – А как они оказались у гномов?

- Подробностей я не знаю, кажется, после ее гибели Трандуил желал что-то изменить в тех камнях, но они так и не смогли договориться с гномами о цене, потому я и говорю тебе общими фразами – важнее дать владыке понять его ошибку, а не раздувать тот старый конфликт и провоцировать новые споры.

- Понимаю, - протянула девушка, стараясь запомнить то, что ей сказал волшебник – очень хотелось бы, конечно, не попадать в плен к эльфам, но лучше получить еще один козырь, если все пойдет не так.

- Посоветуешь что-то мне? – спросил вдруг маг.

- Наверное, я уже все сказала, - покачала головой Аврора.

- Ладно, тогда тебе и вправду лучше идти отдыхать.

- Угу, - девушка прошла несколько шагов, но вдруг, озаренная странной мыслью, решила задержаться, обернулась к Гэндальфу: - Есть еще кое-что. Если твой план строится на участии Сарумана, обдумай его лучше. Возможно, пока ему можно доверять полностью, но у вас много отличий от той истории, что известна мне, поэтому я допускаю, что самое плохое уже могло свершиться.

- Белый маг подвержен Тьме? – еле слышно прошептал волшебник.

- У вас так многое отличается, что я не могу сказать точно, - снова постаралась сгладить углы Аврора. – Но если основа сохраняется, то Саруман, по собственному желанию или вслед за чарами, будет служить совсем не тем целям, что ты.

- Вот как, - пробормотал Гэндальф задумчиво.

И настолько погрузился в эти мысли, что девушка, потоптавшись еще минуту, решила его оставить: она сказала самое важное, пожалуй, что еще не было озвучено, можно отправиться отдыхать, дав волшебнику время переварить новости.

---

Дубль. ББ. Часть 2. Глава 30. Всемогущие люди

И я наконец завершаю!

Эндерс вернулся домой в несколько напряженном состоянии, не зная, как там друг, и волнение только усилилось, когда Митчелл не обнаружился у себя, как бы он ни натворил глупостей от мыслей, что теряет все…

Именно это заставило Джонсона позвонить, а после отправить сообщение, на которые ответа тоже не было. Бить тревогу было рано, хотя Митч говорил, что пойдет домой, он мог передумать, решить погулять, развеяться. По этой же причине бывший бог не стал беспокоить и Карла. Чтобы себя занять и не думать о том, что в нем больше нет Браги, Эндерс заказал пиццу, забежал в магазин за алкоголем.

На самом деле другу нужно было некоторое время, чтобы осознать, что происходит. Может быть, потому что Митч не допускал мысли о подобном, не осмеливался думать о такое…

Факты говорили только об одном, надо было лишь проверить.

Но неужели киви писал ему вовсе не про силы Браги? Почему не предупредил, хотя бы не сказал, что он попытается? Впрочем, возможно, Джон сам себе это только придумал. Докурив вторую подряд сигарету, он принял решение…

Пока Карлу он не перезванивал, посчитал, что тот найдет способ успокоить Дэна (хотя панику человека, который вдруг оказался в доме с кем-то незнакомым, страшно представить), о другом друге Митч не думал, все обсудит, когда будут вместе, ни к чему ради этого звонить, такое по телефону не обсуждают.

Что ж, все-таки проверка…

Так и вышло, что ирландец появился у друга не сразу после звонка и сообщения, однако все равно довольно скоро, при этом с широченной улыбкой во все лицо и с огромным пакетом с едой и выпивкой.

- Решил все-таки отметить? – осторожно уточнил бывший бог. – Или хочешь устроить поминки?

Митч не ответил, бросил пакет в коридоре и рванул в ванну, где находился несколько минут, но не закрывая двери и даже не включая воду, так что предположение о нужде было бы неверным. Наконец он вышел в гостиную (как раз когда киви взялся разливать вино и поставил разогревать пиццу), все с той же широкой улыбкой и немного безумным взглядом и… крепко обнял Джонсона.

- Эндерс, ты… ты лучший друг! – выдохнул он. – Я… это… это вообще возможно, да? Я теперь… Вот черт!

По лицу потекли слезы, но улыбка не пропадала.

- Ага! – понял происходящее и чувства собеседника новозеландец и сам тоже довольно улыбнулся. – Значит, получилось?

- У меня очень часто бьется сердце… и в висках стучит, потому что кровь бежит быстро… и мне кислород нужен, я дышу… Я сначала ни черта не понял, я думал, становится плохо… Я в это время был в кафе, встретил Эльзу, да и вообще там были люди… А тут это ощущение, словно бы клыки опять выходили наружу…

- Их еще кто-то видел? – заинтересовался Эндерс. – И вообще, что с ними, они отвалились?

- Хрен их знает, - рассмеялся Митчелл. – Но нет, никто не видел.

Друзья устроились за столиком, выпили, символически чокнувшись за начало нового будущего.

- Я вообще поверил вот только что, - продолжил Джон, глубоко выдыхая, - когда у тебя в ванной увидел отражение. Сто лет не видел… Как у тебя это получилось? И я… я теперь точно человек?

- Ну… Я очень постарался, - фыркнул киви, разваливаясь на диване. – На самом деле… я нифига не знал, как будет, даже не знал, что это случится так скоро.

- Ты не предупреждал, - заметил Митч.

- Да, прости… После того, как я узнал об уходе богов, я был уверен, что это невозможно, так что я действовал… так сказать, на свой страх и риск. Я не знал, как все будет, даже не знаю, как ушли другие боги, хотя кое-что мне рассказал Тай о Хеде… Но Браги притормозил перед тем, как оказаться в Асгарде.

- Он говорил с тобой?

- Что-то вроде того. Он оказался совсем не засранцем, уверил, что останется моим другом и, пусть и слабый, но все же эффект у моих слов всегда будет, с клиентами все должно быть неплохо.

- Все-таки оставил? Черт! Я рад за тебя!

- Ага. Ну и после этого я вспомнил о нашем разговоре, о том, как когда-то пообещал тебе свободу от этого дерьма!

- Ты не был мне обязан…

- Обещал – значит, был должен, - возразил Эндерс. – Но это и не было важно, Браги… Он столько лет был во мне, что все обо мне знает. А может, он умеет читать мысли. Так или иначе, но мне даже не пришлось ему ничего обещать, он сказал, что постарается сделать то, чего я хочу. Ну и для него слово – это тоже все, сам понимаешь, возможно, Браги поэтому решил помочь. И все, распрощался и ушел.

- Но ты и после мне об этом не сказал? Или ты звонил, чтобы…

- Нет, ты что?! – отверг одно только предположение бывший бог. – Я не стал бы издеваться, давая тебе новую надежду, не зная, получится ли у Браги что-то. Я звонил просто узнать, как ты, вдруг бы что-то случилось с жаждой. Думал написать Карлу, но решил сначала дождаться тебя.

- И зря, - вставил Митчелл. – У него, кажется, все неплохо, за исключением того, что о нем тоже забыли все смертные.

- Блин! Дэн? – закатил глаза Эндерс.

- Да, я ответил ему, что будет проще, когда твоя помощница все вспомнит. Будет же или я зря такое предложил?

- Нет, это отличное решение! Я не предполагал, что такое может быть, не подумал, что о других не-смертных тоже забудут. Но ты прав, после мы с этим справимся, благодаря моей помощнице.

- Прошлый раз она вспомнила только благодаря возвращению к твоему брату сил его бога, до того вроде бы память спала.

- Да, но на этот раз у Тая есть видео и, кроме того, Хед обещал ему помощь, чтобы Дон было легче поверить, хотя бы довериться ему, следовательно, после будет гораздо проще убедить и Дэна обо всем том, что исчезло из его памяти.

- Супер! – выдохнул Митч. – Думаю, об остальном Карл догадается сам, когда немного успокоится. Я, когда понял, что больше не могу опустить клыки даже умышленно… Я думал, что свихнусь от восторга! Эндерс, я уже сто лет не могу согреться, а тут… я шел домой без куртки!

- Я вижу, - кивнул на руки киви. – И без шарфа, солнечных очков и проклятущих митенок наконец.

- Солнечные очки я снял, проверяя то, как глаза реагируют на яркий свет – кажется, теперь даже экватор для меня не будет проблемой. А митенки я старался не надевать тут, в Новой Зеландии, они плохо сочетаются с костюмом.

- Но при этом ты не потираешь руки от холода, - отметил Эндерс. – Что на очереди? Ты идешь купаться?

- Обязательно! – уверенно подтвердил Митчелл. – Но готов с этим подождать, чтобы вместе с тобой сегодня напиться и сожрать то, что я принес. Это моя первая еда и выпивка за столько лет… ну, в качестве человека!

- Моя, можно сказать, тоже, - криво улыбнулся киви. – Не уверен, что рад этому, но будем отмечать!

- Мне жаль, что так случилось. Тебе его не хватает, да?

- Немного. Я привык к этому свету и ощущению силы внутри меня. Хотя порой он и мешал мне жить, особенно в отношениях с Идунн, и после его ухода тело… будто стало легче, я освободился от части себя, но одновременно будто получил сам себя в собственное, а не чужое распоряжение. Так что, да, думаю, я часто буду вспоминать его и жалеть, что Браги нет со мной! Однако мы хорошо расстались с ним, сейчас я склоняюсь к тому, что будет неплохо… пожить только ради себя.

- Чтобы все достижения были только твоими?

- Да, блин! Мои братья всегда говорили, что я достиг успеха только благодаря силам Браги, но я жопу рвал все эти годы, я создавал этот бизнес! Да, я привлекал эти силы, чтобы порой подтолкнуть клиентов к решению, но это так не работает! Очень часто, чтобы чего-то получить, надо пройти сотни этапов…

- Эндерс, я верю тебе, - остановил его Митч. – Ну хотя бы потому, что если бы ты не был профи, Дон не работала бы с тобой, она нашла бы агентство получше. А еще потому, что знаю, как ты вкладываешься в компанию.

- Точно! И теперь у меня есть все шансы доказать, чего я стою, я могу сам подняться! Мы еще откроем сеть школ искусства Карла по всему миру!

- Сосредоточься на этом чувстве.

- Ой, да понимаю я, что время от времени буду вспоминать Браги и злиться, что его нет. Но, скажем, в отличие от тебя, у меня не было от этого плюсов вроде бессмертной жизни или неуязвимости…

- Поверь, эти плюсы спорны, я ничуть не жалею, что расстался со всем этим, этого… как говорится, и врагу не пожелаешь.

- Конечно, но я хотел сказать другое. Я мог переспать с женщинами всего мира, мог сколотить гигантское состояние – и все равно умер бы, как все люди, а Браги ушел бы к кому-то другому.

- Ты никогда не думал о семье? – внезапно спросил его Митчелл.

- С чего бы это? – фыркнул Эндерс. – Ты же видел, до чего доводят браки бога и богини – хреновая идея, поверь! А какие могут быть отношения со смертной? Либо надо скрывать от нее правду – и тогда она никогда до конца не будет меня понимать; либо можно ей открыться – и тогда она всю жизнь будет подозревать, что я постоянно использую свои силы на ней и вечно ей изменяю с богинями.

- Не знаю, но мог быть и плюс, ведь твой ребенок мог бы тоже стать бог, возможно, даже Браги – тоже своего рода наследие.

- Иди ты нахрен! – отмахнулся бывший бог.

Однако больше он о детях не говорил, но было видно, что теперь, расставшись с Браги, он уже не так отрицательно относится к возможности постоянных отношений с какой-то женщиной, может быть, его, как простого человека, увлекала мысль оставить какое-то наследие после себя.

- Тебе нравилась Хелен, - напомнил Митчелл, решив попробовать выяснить намерения друга. – Шарлотт тоже, но она теперь тебя забыла, а с бывшей Идунн у вас всегда будет что обсудить.

- Тормози с этой темой! – поднял руки Эндерс. – Или я спрошу, что у тебя-то с этим? Ты теперь полностью свободен и при этом ограничен во времени, тебе стоит попробовать найти ту самую, нет? Ты будешь пытаться заново познакомиться с Лили? Или тебя больше увлекла эта Эльза? Она ведь тоже тебя забыла?

- Нет, она нет, - покачал головой бывший вампир. – Она, оказывается, тоже была богиней, так что она меня помнит, но уже не обижается, что я так и не позвонил, наверное, я встречусь с ней на днях.

- Хм… Ну, зная твой вкус… Готов поспорить, что ты опять делаешь выбор в пользу дурнушки!

- Я уже знаю, чем завершатся отношения с Лили: вторая попытка вряд ли станет иной, она сама сказала, что мы очень разные с ней, нас тянет к друг другу только плотски. А с Элиз мне интересно. И, кстати, ты ошибаешься, она очень хороша… это была одна из причин, почему я считал, что она не моего полета.

- Но теперь ты готов видеть в ней равную? Это падение или подъем после отношений с актрисой?

- Скорее, желание реальной жизни. Раньше я знал о себе то, чего не знали другие, они видели во мне симпатичного парня, не понимая, насколько я опасен. Но вот наконец мой вид и моя сущность совпадают, а потому, если Эльзу не смущает, что пока я без образования и работы, то я точно не стану смущаться тому, что она хороша! Нас тянет друг к другу, я встретил ее как раз сегодня – что еще надо?!

- Настолько правильные слова, что очень странно их слышать от тебя. Итак, настрой на получение от жизни всех радостей, которые она может тебе дать, ты решил начать с романа? И это все, чего ты хочешь?

- Эй, я сейчас не в силах придумывать желания! Мне бы для начала просто искупаться в море, - рассмеялся Джон.

- Ты же понимаешь, что мы это осуществим… возможно, через час, если, немало выпив, еще будем на ногах? Если мечта есть и она проста – ее надо исполнить так скоро, как только можно! Почему мы не отправились купиться ночью, тогда ведь ты бы точно не пострадал бы на солнце?! Не понимаю, почему мне это не приходило в голову раньше… Так, можем позже отправиться…

- Или прямо сейчас? – предложил Митчелл. – Хотя нет, совместить не получиться, ведь пить на пляже нельзя?

- На пляже нельзя, - подтвердил Эндерс, вот только он, в отличие от друга, знал, как обходить правила. – Но на побережье никто нам ничего не запретит. Так что надо только отойти подальше… Да, поехали!

Он уверенно подхватил сумку, в которую уложил несколько бутылок самого разного алкоголя и коробку с остатками пиццы, а также пару полотенец из ванны, после чего взял ключи от машины – и все это было сделано до того, как Джон осознал, правильно ли он сделал, что все это предложил.

- Едем? – окликнул Эндерс друга и бросил ему куртку. – Ты прав, нефиг тухнуть в квартире, когда можно отмечать нашу свободу с красивым видом перед глазами и новыми ощущениями! Пошли, пора осуществить одну мечту.

- Едем! – решился ирландец.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 54. Песенная

Что с ней происходило?

Этот вопрос пришел к Авроре сразу после обеда у Беорна. Некоторое любопытство, с которым девушка следила за животными, прислуживающими за обедом, поугасло: собаки, ходящие на задних лапах и умеющие что-то носить в передних, были не так и интересны, а вот пони – необычайное зрелище! Но, вдоволь налюбовавшись ловкими братьями меньшими и выслушав слова поддержки от соотрядников, путница вновь обратилась в себя.

Улыбка Торина волновала ее, будоражила, казалось, она может одними такими улыбками общаться с ним, понимать его…

Может быть, она все-таки влюбляется? В ее мире все было иначе: ты заглядываешься на парня из параллельного потока в вузе, он лайкает твое фото в соцсетях, вы идете на какой-то фильм, болтаете о любимых героях, сравниваете вкусы… Аврора так и не ушла дальше, но это было и не нужно, здесь все равно было не так. У них с Дубощитом не было общих ценностей, не считая чего-то вроде заповедей, не было общих интересов, они не могли обсудить какую-то книгу или фильм, музыку или спектакль. День за днем они оба были сосредоточены лишь на одном – выживании, причем Торина заботило выживание всего отряда, а девушке нужно было подумать о себе, ну по крайней мере пока.

Так почему Аврора выделяет его среди других? Сейчас, в тепле, довольная и сытая, девушка понимала, что смотрит иначе на Дубощита, хочет, чтобы он задерживал на ней свой взгляд, хочет, чтобы он вот так улыбался. И чтобы обнимал тоже!

Возможно, все дело просто в том, что он проявил понимание, помог ей – вот она и потянулась за ними, не осознавая, насколько он отличается от нее и что даже Фили или Кили были бы ей ближе? Все было бы так, если бы не важное «но»: братья-гномы проявляли к ней еще больше внимания, первые дни и вовсе не отходили от нее, что привело к дружбе с ними – но ею же все и ограничилось. Торин почти всегда был немного в стороне, присматривал за ней, но почти не общался…

От этих мыслей только отчасти ее отвлек Беорн. Хозяин владений показал гостье небольшую комнатку – в доме было не так много отдельных помещений, эту выделили путнице, чтобы она могла спать одна, а также оборотень предложил Авроре, если нужно, искупаться в бане.

Что ж, это была совсем не ванна, но возможность попариться, попытаться вывести из себя память о гоблинских пещерах – это казалось блаженством!

- Только не очень долго, - видимо, оборотень заметил ее реакцию и решил предупредить, - твои спутники наверняка желают того же, а вам всем лучше вернуться в дом до поздней ночи, когда я уйду.

- Да, я знаю, - стала серьезной Аврора, следя за тем, как все те же животные носят в небольшой деревянный сруб ведра с водой.

- Ты знаешь обо мне? А, волшебник рассказал!

- Эм… да, конечно, - кивнула девушка.

На этот раз рассказывать о том, откуда она пришла, не хотелось, ссылаться на далекий и непонятный Восток тоже (хотя «провидица» оставила эту легенду про запас, если что-то в ее поведении вызовет вопросы, что, впрочем, вряд ли, ведь Беорн мало знает о жизни тех же хоббитов и других народов по другую сторону Мглистых Гор). С этого дня, как она сама решила, Аврора идет с отрядом, она часть гномов, можно так сказать, и нет нужды отделять себя от них, тем более, подчеркивать свое отличие от этого мира, раз она не собирается требовать ее немедленно вернуть домой.

Ну, можно было бы немного потроллить Гэндальфа, заставив в который раз его объяснять о других мирах, о том, зачем он так, без вопросов и просьб, затащил сюда девушку, которая этого не хотела… Но Беорн вряд ли доставит много неудобств магу, а раз пока Аврора смирилась со своей дорогой, то как-то глупо в этом делать виноватым кого-то еще. Досадить волшебнику она еще успеет, если это будет нужно.

Баня была готова, и девушка сосредоточилась на том, чтобы все сделать как можно быстрее – другие и вправду будут ее ждать. Потому самокопание было временно снова отложено.

Когда она вышла, обнаружила, что Гэндальф курит на крыльце дома, любуясь закатом. Хотел ли он поговорить, поджидал ли ее? Возможно. Авроре было нечего сказать магу, вдруг оказалось, что все важное она уже выпалила, когда полагала, что уходит. Если он желал что-то уточнить, мог это сделать. Сама же девушка просто отправилась в дом.

Не остановил.

Аврора облюбовала для себя место у камина, неподалеку от эльфов, с которыми и осталась в доме, потому что гномы все же отправились в баню, прихватив с собой мистера Бэггинса, а оборотень присоединился к волшебнику.

- Не передумаешь? – после небольшой паузы спросил Элрохир. – То, что Торин Дубощит уже объявил, не значит, что ты должна…

- Я должна, - покачала головой девушка. – То, как все происходит, пугает, потому что в конце не для всех будет… хорошо. Я много думала об этом, я понимаю, что единственный путь – идти с гномами и что-то менять.

- Но ты ничем им не обязана, - поддержал брата Элладан.

- Обязана, - снова возразила Аврора. – Они – мои друзья. Разве вы сами поступили бы иначе? Разве не вы помогали мне только что и совсем бескорыстно? А вы совсем мне ничего не должны!

- Что ж, это и вправду лучшее объяснение, - согласился Элрохир.

- Но как же твой возлюбленный? – вдруг напомнил второй брат.

Ох, «возлюбленный»! Она ведь наплела про некоего любимого, без которого дня не может прожить, ради которого пыталась уйти… Признаваться во вранье не хотелось, как и говорить о розыгрыше парней.

- Пока я не знаю, - увильнула Аврора. – Иногда понять собственное сердце очень непросто – сейчас я не знаю, что оно мне велит.

- О, мы не осуждаем тебя, - поправился Элладан. – Извини, если обидел!

- Нет, ничуть, - уже уверенно ответила девушка. – Я знаю, что, возможно, поступаю неверно, но пока именно это мне кажется правильным. Я чувствую себя немного неуютно, что не решила это сразу и вам пришлось ехать сюда…

- Ты ничего плохого не сделала, - улыбнулся Элрохир. – Мы и вправду думали навестить сестру.

- А после, как знать, может быть, навестим тебя, - завершил Элладан.

- Вы все же хотите явиться на ту битву? – нахмурилась Аврора.

- Не стоит? – уточнил тот же близнец.

- Это будет очень опасное событие, это опаснее дракона, - предупредила «провидица». – Вы очень рискуете, придя туда.

- Больше, чем ты? – удивился Элладан.

- Нет, конечно, - улыбнулась девушка. – Но я знаю, отчего мне это нужно и… Очень вероятно, что я не смогу вернуться домой, тогда эта дорога кажется вдвойне верной. Ваши цели – не тут, возможно, они найдутся для вас за морем.

- Мы обдумаем это, - пообещал ее собеседник.

- А ты так и не услышала наши песни и не спела свои, - поменял тему Элрохир. – Мы завтра покинем этот дом, надо восполнить потери!

- О, ну пою я плохо, - смутилась Аврора.

- Не может такого быть! – почему-то не поверил эльф.

- Это правда, - напирала девушка. – И вообще, последний раз я пела в… не знаю этого слова у вас, это место, где дети вместе чему-то учатся. Но, в любом случае, я буду очень-очень рада послушать ваши песни!

- Однако это нечестно! – притворно возмутился Элладан. – Ты хочешь услышать песни иного мира и расы, но и мы – тоже!

Справедливо, конечно, но Аврора ничуть не лукавила – ее опыт пения заканчивался общим школьным хором. Ну и, разумеется, порой она подпевала кому-то из плеера, но делала это тихо, себе под нос. В мире, где все строится на мелодии, девушка не сравнится наверняка даже с самым плохим певцом, не то что с эльфами!

- Я не знаю ваших песен, - попробовала снова улизнуть «провидица», - и плохо знаю язык, чтобы с легкостью перевести что-то.

- Разве это нужно? – не понял ее Элрохир.

- Что нужно?

- Что и зачем ты хочешь перевести? Песня – это то, чем хочет поделиться душа, она дает слова, она задает мелодию, - пояснил один из близнецов. – Ты хочешь рассказать нам о чем-то, что твоя душа создала раньше?

Ах да, вот и разница! В этом мире любые стихи и их напевание – просто такая же часть каждого, как обычная речь…

- В моем мире не так, - попробовала объяснить девушка. – У нас песни складывают особо, пишут о чем-то, что очень хотят рассказать другим. Кто-то, наверное, может придумать слова на ходу, но это будет что-то простое, неинтересное. А есть песни – невероятные, отличные от всех, которые запоминают другие, делятся ими друг с другом.

- Как та музыка, что ты включала? – предположил Элладан.

- Да, вроде того, - обрадовалась Аврора. – Я могу включить что-то из песен, которые там есть, и перевести их, если вам интересно.

- Ну если ты все же не хочешь нам ничего спеть сама, - вздохнул Элрохир. – Это будет хотя бы какая-то возможность познакомиться… Кстати, ты могла бы спеть и без перевода, иногда образы, мысли, закладываемые в слова, понятны и без перевода.

- Я очень плохо пою, - не сдавалась девушка.

- Не в наших правилах заставлять, - признал ее право молчать Элладан. – Но все же мы будем очень признательны тебе, если передумаешь…

К этому моменту в гостиной собрался весь отряд. Животные-помощники Беорна (язык не поворачивался назвать их слугами) разнесли гостям чаши с горячими напитками, поставили в стороне кувшины с медовухой и чем-то вроде компота, кое-какие угощения для тех, кто все-таки проголодался к этому часу*.

Первыми, притом без просьб и напоминаний, начали эльфы, да и начали довольно предсказуемо:

- A Elbereth Gilthoniel,

silivren penna míriel

o mendel aglar elenath!

Na-chaered palan-díriel

o galadhremmin ennorath,

Fanuilos, le linnathon

nef aear, sí nef aearon! – разнеслось по комнате.

Да, с такими голосами точно не сравниться, любые звезды эстрады и оперы отдыхают! Высокие, сильные, сливающиеся в одно, переливающиеся в небесах, взмывающие ввысь, унося за собой, и одновременно заполняющие каждый уголок на небесах. Причем, кажется, от этих слов и вправду в помещении будто бы стало светлее – и это был не свет от свечей, это были звезды, которые пока еще не взошли на небе…

Аврора была заворожена этим пением и, одновременно, чувствовала себя необычайно жалкой – нет, нет и нет, после такого она петь точно не будет! Позориться она не станет, это же все равно, что после профессионального танцора пытаться кого-то поразить «медляком», то есть топтанием под музыку!

А вот прочие присутствующие вовсе так не считали.

Первым перехватил инициативу от эльфов, конечно же, Бофур, выхватил свою флейту, принялся наигрывать на ней простой мотив, сам же на этот мотив пропел несколько веселых куплетов.

Затем за дело взялись Фили и Кили – и Аврора мысленно признала, что хотя у братьев-гномов совсем другие голоса, а все равно их было приятно слушать. Гномы пели низко, весомо, их песнь не возносилась в небеса, а обволакивала теплом, как будто бы идущим от них, а не от пламени в камине.

Сумерки за окном сгустились, там уже не было видно ничего даже вблизи – и Беорн, ни слова не говоря, скрылся за дверью, которую Гэндальф немедленно запер на гигантский засов, а после лично закрыл все окна…

- Banâdezel nithuldairân

Bâwah ainilûnu khenân

Bâ bīth aiborbizar khayân

Durin kuyân ka`iryadân

Durin kuyan kaifarz yawân

irangamil nahul bithan

Banâdezel nithuldairân

Bâ thig ainilûnu khenân

Durin nakhân kabith yawân

Aithûn babithân badukân

Durin ayazanûl nakhân

gimbân zarâmu kabithân

Durin bithân bhanaddubân

kazukân buznu bakaibân

kaikheledzarmu kalubân

Durin gimilrigu khenân

Kibilligul kazimirul

Uwazanu aibundu hûl.

На этот раз слово взял Торин, правда, после первых же строк его пение подхватили другие гномы, но Аврора отлично слышала голос Дубощита – и была уверена, что в тот раз, в горах, тоже он пел, она отлично помнила это…

Ей бы поговорить с ним, нужно столько обсудить! Однако после всего пережитого, после всего, что Торин сделал для нее, девушке казалось мелочным заикаться о золоте. Это подождет, до Эребора еще так много дней пути! И вообще – важнее удержать Дубощита от безумия, если оно ему грозит, иначе без денег останутся все вокруг.

---

Дубль. ББ. Часть 2. Глава 29. Исход богов

В голове слегка мутило после бессонной ночи и выпитого, но это даже лучше, как считал Эндерс, потому что это было все, на чем он мог сосредоточиться, ему было плевать на Гар, на уход богов – вообще на все. По счастью, от него ничего и не требовалось, все делала Ханна, которая знала процедуру, от представителей миров требовалось лишь одно – присутствовать на этом мероприятии.

Был и тот, кому приходилось хуже – Мартин, привязанный между деревьями. Непонятно, зачем это было нужно, как-то это было связано с тем, что его бог находится между мирами и открывает двери в разные измерения, но подробностей Эндерс не знал, да, кажется, и другие не интересовались, полностью доверившись Ханне и ее брату.

Их ночь удался, Майк наконец был тем старшим братом, которого так не хватало все эти годы, их боги могли бы мир перевернуть…

Да черт! Если бы Миккель не ограничивал сам себя все эти годы, Джонсоны давно правили бы на земле без всякого пророчества. Вместо этого Улль был подавлен, Майк пытался запрещать прибегать к силам богов и всю другую семью, удивительно, что не отчитывал Тая за то, что он морозит все вокруг.

Этой ночью, кажется, Эндерс был с прибылью, добавил на свои счета денег – страховка на случай будущих трудностей в бизнесе. Впрочем, он гораздо больше был сосредоточен на самом процессе. Им было классно! Он не занимался сексом, пил только некрепкий алкоголь и понемногу, но он отлично себя чувствовал, не считая легкого похмелья, он наслаждался тем, как бог внутри него играет словом…

Кажется, Браги порой цитировал стихи за игрой и во время прогулки по ночному городу, но на этом никто не сосредоточился, так что насмешек над собой Эндерс не получил, а вот единство с богом чувствовал.

Будет хреново остаться одному.

Об этом второй Джонсон думал все последние дни с того момента, как узнал про Гар, чуть не плакал, как ребенок, когда оставался один. Браги не был посторонним, за эти годы он стал частью Эндерса, киви не только пользовался его силами, но холил и лелеял этого извращенца внутри, уступал его желаниям…

Кто дал ему право вот так просто сваливать?

Дерьмовые боги однажды решили, что им интереснее ходить по земле, жить в Митгарде, а не в Асгарде, умудрились потерять возможность туда пройти, стали духами, которые лишь порой могут входить в тела человека. Зачем? Чтобы вернуться в Асгард, как оказалось, в тела нужно было вселяться лишь Одину и Фригг, выполнять квест по поиску друг друга. Значит, все другие боги входят в человеческие «сосуды» только с одной целью – повеселиться на земле, среди обычных людей.

Это все было лишь весельем…

Эндерсу нравилось думать о себе, как о боге на земле, ему это льстило, а на деле он был чертовой марионеткой, Браги использовал его тело, чтобы ощущать вкус напитков и блюд, чтобы наслаждаться ароматами цветов и прикосновениями волн моря и солнца, чтобы трахаться и получать все иные плотские удовольствия.

Не так давно Эндерс ткнул семью в то, что никому из них нет дела до смертных, каждый из них чувствовал себя особенным, пусть кто-то и не признавал это на словах. Боги среди людей…

Однако истина в том, что они были такими же смертными, которыми управляли силы внутри них. И богам не были интересны желания и будущее даже тех, кем они пользовались, они не считали себя чем-то обязанными тем, в ком существовали это время, через кого получали свои эмоции и чувства.

Какого хрена они не стирают память о себе, уходя?!

Все эти мысли Эндерс перебирал столько последних дней, выплескивал эту обиду наружу за разговорами с Митчеллом… И постепенно просто привык, успокоился.

Уходят?! Да пусть валят! Эндерс подстраховался, подтвердил контракты. Над новыми после придется потрудиться гораздо больше, однако за столько лет второй Джонсон наработал немалый опыт, он не получал все лишь благодаря Браги, он действительно трудился! И у него по-прежнему есть… будет Дон (интересно только, как бог сотрет ей память, учитывая, что она не просто знакомая Эндерса, но работает на него?).

Следуя примеру брата и уже однажды потеряв бизнес, Тайрон позаботился о будущем, он не только записал видео об их отношениях с Дон, но оформил на нее доверенность и вместе с ней побывал в крупных барах, кафе и ресторанах, подтверждая контракты на холодильное оборудование.

В общем, во всей этой ситуации можно было только очень посочувствовать Дон, которая выкладывалась на износ, но она не жаловалась, сочувствуя им и, во многом, помогая и самой себе не остаться без работы, а также не оставить без нее своего парня.

Все последние дни Эндерсу хотелось встретить старого извращенца Браги и набить ему морду. Даже, пожалуй, не только за то, что тот оставляет его без сил, в конце концов, тут киви подстраховался, свой бизнес он не потеряет, а сам по себе он симпатичен и будет нравиться женщинам. Но Эндерс видел в Браги кого-то вроде друга, потому уход его был предательством их дружбы, этот парень теперь не заглянет на стопку водки…

Однако за столько дней эмоции вышли, к данному моменту Эндерс был спокоен и готов расстаться с Браги. Возможно, теперь он получит других друзей – в виде своих братьев, они перестанут вести себя как полные уроды, а если очень повезет, то останется еще и Митчелл, он ведь протянет еще хоть несколько лет без чертовой жажды?!

Конечно, каждый из них пытался быть собой, особенно Колин, который едва не нарвался на драку с Таем за оскорбление Дон, а также хвастал, что сжег дом Майка, пока тот не заявил, что признателен за это, поскольку отлично застраховал имущество.

Самой отвратительной частью церемонии было нанесение ран Мартину: Фригг кинжалом вырезала какие-то руны у него на груди. После она разрезала тем же кинжалом свою ладонь и руку Эксла, они соединились… к сожалению, лишь ладонями, потому эта часть вновь была очень скучной, и…

Наверное, это и был истинный чистый свет, который захватил всю поляну, где кругом стояли люди-боги, а через мгновение не осталось ничего.

Эндерс не мог бы сказать, кричал он или нет, наверное, кричал, потому что он чувствовал, как странно изогнулось его тело – лицом и грудью к небесам, и из него выходил дух бога, уходила сила, которая наполняла только что каждую клеточку его тела, выходил изо рта и носа, из груди, из глаз. И этим светом бога затмевалось вокруг все.

В какой момент этот свет принял форму? И принял ли или это только казалось Эндерсу? Он видел будто бы копию себя, но словно бы непонятного возраста, с бородой и длинными волосами…

- Ты тоже был мне другом, Эндерс, - может, и это только чудилось Джонсону, он не слышал голос, но ощущал каждое слово и был уверен, что говорит с Браги*. – Ты не подавлял меня и не отказывался от меня, ты потакал моим желаниям. И мне приятно было помогать тебе в твоих желаниях.

Не зная, как на это ответить, человек просто попытался ощутить максимум благодарности в этот момент.

- Я не могу менять правила, - продолжал бог, - все мы уходим в Асгард, хотя я, не скрою, любил жить в Митгарде, и обо всех нас забывают смертные, мы не в силах это изменить. Не могу я оставить тебе свою силу, мой голос уйдет вместе со мной. Однако малую каплю я тебе подарить могу, твои собеседники будут всегда прислушиваться к тебе, надеюсь, ты всегда будешь успешен в своих делах.

Вот в этот момент Эндерс и вправду ощутил себя по-настоящему счастливым: Браги все-таки действительно был его другом, и, пусть и крохотную память о себе, он все же оставлял, как сувенир о том, как им всегда было весело. Может быть, будь у Джонсона возможность, он попросил бы иное, но он не на рынке, торговаться тут не получится.

- Я чувствую тебя, я знаю, что бы ты хотел. Я буду приглядывать за тобой, Эндерс, - подмигнул Браги, - живи полной жизнью, чтобы я тоже мог через тебя это почувствовать! Не бойся брака и обязательств, ты всегда справишься со всем! Спасибо тебе за наши годы, мне мало с кем было так здорово, вовсе не все люди были мне так близки! И… не переживай, в Асгарде не принято насиловать бога поэзии!

Кажется, Джонсон смог ему улыбнуться. И через миг перед глазами снова появился лес, поляна, будто ничего и не было, Эндерс даже не мог бы сказать, сколько времени длился его диалог с Браги – одну секунду или один год.

Разве что теперь, когда все завершилось, обнаружилось, что Мартин… исчез, полностью, даже тела не было: Хеймдалль ушел на мост, охранять Асгард. А пока Эндерс пытался прийти в себя, Эксл уточнил у Ханны, должны ли они быть вместе и, узнав, что это не обязательно, прямо сказал, что он не против, если она будет с Майком.

Оставаться тут не было смысла, присутствующие медленно двинулись с поляны, оставляя все в прошлом, Эксл даже оставил тут меч, а Колин – камень Локи.

- Чувствуешь разницу? – спросил Эндерса Тай.

- Чувствую себя легче, - честно признал тот, не зная, как еще сформулировать ощущения: в нем не было больше силы, но тело и вправду будто бы стало легче, как полегчало и на душе от разговора с Браги.

- Я тоже, - вдруг согласился брат.

Колин напоследок нахамил, богини отправились кататься на машине… Все желали разойтись в разные стороны и не собирались себе в этом отказывать.

Тайрон, конечно, спешил к Дон, но, поскольку Эндерсу было интересно выяснить, как все прошло с Хедом, он присоединился к брату (тем более, что сюда он прибыл на авто Мишель, поэтому нужно было как-то выбираться).

- Я могу тебя спросить, что ты чувствовал, когда Хед уходил? – спросил бывший друг Браги, когда они отправились.

- У тебя тоже это было? – глянул на него Тай.

- Разговор с ним? Угу. Или мне почудилось?

- Н-нет, думаю, что нет, - покачал головой бывший Хед. – Я слышал голос, я помню его послание. Это не секрет, могу сказать, что этот парень извинился за то, как тяжело мне с ним пришлось, поблагодарил за мое терпение и обещал, что поможет облегчить Дон воспоминания, за что уже я ему очень признателен.

- А что насчет твоего бизнеса?

- Не знаю, потом проверю, остались ли у меня все знания по починке холодильников. Сейчас мне важнее поскорее увидеться с Дон, так что, прости, высажу тебя по дороге, если только ты не отправишься в офис со мной.

У бывшего Браги пискнул телефон.

«Вы и сегодня не явитесь в JPR? – гласило сообщение от той, кого они только что вспомнили. – Очень сложно вести дела, когда вы все делаете через курьеров, личное присутствие будет эффективнее».

- А вот и ответ на мой вопрос, - усмехнулся Эндерс.

- И на мой, да? – предположил Тай, когда брат объяснил ему, как боги стерли у Дон память о том, с кем она должна была плотно работать несколько лет, кого обязана была знать. – Итак, в офис?

- Думаешь, это хорошая идея? Я-то думал, что должен дать ей выходной, вам нужно будет многое с ней обсудить.

- Да, эта мысль мне нравится больше, - рассмеялся Тайрон, тормозя машину на удобном для Эндерса углу улицы. – Главное, чтобы она поверила в этот выходной! Пожелай мне удачи!

- Что ж, для этого тебе точно придется ей обо мне напомнить! – весело отозвался брат, выпрыгивая из авто.

- Не уверен, что это лучшее воспоминание.

- Эй, я ее любимый работодатель! А теперь еще и партнер! Но… в любом случае, удачи тебе!

- И тебе, что бы ты ни задумал!

---

Дубль. ЗЭ. Глава 53. Часть отряда

Эльфы отнеслись к решению Авроры совершенно спокойно, к чему девушка никак не могла привыкнуть: все всегда стоит чего-то, за все просят оплату, даже рыцари в нашем мире шли воевать, лелея планы разбогатеть. Бывали романтики, которые шли за идею, веря по-настоящему, но ведь именно религия и определяла для них все, она для них была той идеей, что заменяла многое иное. А какая у принцев может быть идея сопровождать чужую путницу? Ну, они немного узнали про будущее – но этого ведь не так много! Разве что эльфы действительно собирались в Лориэн к сестре.

В любом случае, Аврора была очень рада, она ощутила облегчение, отметив, насколько спокойно отнеслись к ее словам близнецы – хотя бы эта проблема решена. Оставалось найти какие-то слова для Дубощита, девушка надеялась (самую малость), что этот разговор ей поможет, кто-то из принцев подскажет, как можно убедить Подгорного короля в хоть какой-то ее пользе…

Все внезапно решил сам Торин – оказалось, что он не спал, прекрасно все слыша (хорошо, она не проговорилась о возможной его и его племянников смерти, было бы совсем ужасно такое сообщить вот так «невзначай».

- Если ты хочешь, - вдруг объявил гном, присоединяясь к ним, - то можешь идти. Раз ты считаешь, что это может помочь нам, я не буду против.

- О… и я… не буду… мешать? – пробормотала Аврора.

- Возможно, будешь, - странно легко и чуточку насмешливо согласился Дубощит, - но твои слова о возвращении истории мне кажутся разумными, так что это скорее тебе стоит задуматься, готова ли ты так собой рисковать? Конечно, мы сделаем все, чтобы ты была защищена, но ты лучше меня понимаешь, что в том возможном будущем невозможно все заранее предсказать.

- А ты думаешь, я сказала бы, что хочу пойти с вами, если бы не решила все? Я очень надеюсь, что не буду никому мешать, я… постараюсь научиться, чему смогу. Я все осознаю и готова попытаться.

- Что ж, это очень смело, - уже серьезно проговорил гном. – И я ценю твою храбрость, тем более, что ты ничем не обязана нам.

- Во многом – обязана, - возразила Аврора. – Ни ты, ни кто-то другой в отряде не должны были помогать мне в походе, не вы меня вытащили сюда, но ты и Фили с Кили всегда были рядом…

- Почему это не должны? – прервал ее Торин.

- Видимо, в мире нашей провидицы все устроено именно так, - вставил Элладан. – Или лишь она себя считает всем обязанной?

- И вовсе не всем! – возмутилась Аврора.

Легкое подтрунивание в словах эльфа она не услышала, зато «услышала» в этом простом вопросе намек на то, что она принадлежит к классу прислуги, что она стоит ниже их и ей привычно угождать тем, кто выше – и оскорбилась. Нет, не потому что ей хотелось бы мыслить о себе, как о равной принцам и королям, а потому что она себя такой видела: она жила, никому не кланяясь, зная, что другие люди отличаются разве что большим состоянием – вот и вся иерархия ее мира. Мысль о том, что кто-то сам по себе, по рождению стоит выше другого, была понятна, но не близка «провидице», это было чуждо всему тому воспитанию и той среде, в которой она раньше жила.

- Я не хотел тебя обидеть, - растерялся от такого напора Элладан. – Прости, если сказал не то… это было… мило… Ну, твое желание всем помочь.

Пришел черед Авроры смутиться – надо же было сразу о плохом подумать! Опять она странно обо всех думает, хотя сама же себе говорит, что они всегда были с ней уважительны, как с равной!

- Я хотела сказать, - слабо улыбнулась девушка, пытаясь все свести к шутке, - что вот Гэндальфу я ничем-ничем не обязана.

- К сожалению, мага ты в этом никогда не убедишь, - поддержал ее Элрохир, тоже улыбкой показывая, что в его словах больше шутки, - он-то всегда считает всех перед ним в долгу – потому что действует всегда ради Средиземья. Всех других в мире он никогда не спрашивает.

- Тебе пора отдыхать, - напомнил Торин. – Завтра мы встанем рано… и, когда будет возможность, тебе стоит вернуться к тренировкам. Если понадобится, я сам или Двалин это возьмем на себя.

- А… о… да, спокойной ночи! – выдавила Аврора.

И поспешила последовать его совету. Он сам или Двалин предлагают ее тренировать?! Да она так не доживет до Лихолесья просто от усталости!

Разумом, конечно, девушка понимала, что это необходимо, даже ее небольшое умение метать ножи – спасибо Фили! – помогло ей выжить, но его вряд ли будет достаточно в том, что предстоит в будущем, она не может постоянно находиться за спинами своих спутников, так она лишь добьется того, что кто-то из них пострадает раньше времени. Однако Аврора не была и самоубийцей, к чему ей такой тренер, как Двалин? Она рассказы парней о молодости помнила, как их гоняли и дядя, и его друг, а с нее, которую хмурый гном не долюбливает, он вообще три шкуры спустит. То есть он-то, конечно, признал ее пользу после предупреждения об опасности, грозящей Торину и его племянникам, но это же не значит, что он согласится ее терпеть до конца похода! Наоборот, он для того и запоминал все, чтобы больше ее не видеть здесь! И вряд ли пожелает слушать доводы о том, почему ей надо остаться.

Ладно, размышляла путница, завтра она просто сама попросит о тренировках… Сначала, наверное, эльфов – раз они скоро уезжают, надо воспользоваться возможностью и успеть получить от них хотя бы один урок. Ну а после, конечно, она вновь будет просить о помощи Фили и Кили, если же по какой-то причине те будут заняты, есть еще Бофур, готовый всегда помочь, есть дружелюбный Нори…

В любом случае, пути назад у нее нет, теперь и вправду все решено. Может быть, неверно и неразумно, но отступать Аврора не собиралась – и пока до конца сама не могла объяснить, отчего.

Безусловно, она очень желала спасти Торина и парней, однако ведь и желание жить самим в нас заложено, разве не к этому стремятся все? Почему же сейчас она равнодушна к тем страхам, что впереди – она вроде бы боится их, надеется как-то этого избежать, но при этом не желает сбежать туда, где будет в безопасности.

Ну погибнет она, думала Аврора, но, как пел Высоцкий, это «лучше, чем от водки и от простуд». Здесь она чувствовала себя кому-то нужной, у нее были друзья, которым она могла помочь – это куда вернее, чем бессмысленное существование, которое она вела после потери родителей. Но объяснять это ни Торину, ни себе девушка не хотела, да просто и не могла: в этом мире все ее спутники каждый день сражались за свою жизнь, родину и народ, для них образ жизни даже хоббитов – нечто очень непонятное…

И она сама как полурослик, привычная существовать в комфорте и знакомиться с приключениями только по книгам и фильмам (где они и должны оставаться), не могла до конца сформулировать, отчего теперь этот уют, по-прежнему желанный в тяжелом походе, все равно не был так необходим, отчего она начала сравнивать способы смерти и делать выбор не в пользу поздней старости с болезнями, став обузой всей дальней родни, что надеются прибрать ее имущество, а в пользу ранней гибели ради спасения кого-то другого. Они вдруг стали для нее теми близкими, ради кого не жалко и себя.

Еще была улыбка Торина.

Аврора видела, насколько раздражителен и яростен может быть гном – видимо, не зря у Толкина он описан как ворчливый карлик, именно так он реагировал обычно на слова мага, на один лишь вид Бильбо, на попытки других что-то разузнать о его намерениях вернуть Эребор. Как умел Дубощит быть несгибаемым: ни в бою, ни в походе с ним никто не смел спорить, лидер отряда находил решение мгновенно и столь же немедленно их воплощал. Он слушал советы друзей, но не подчинялся никому.

И вот, несмотря на все это, Король-под-Горой был внимателен к Авроре, слушал ее и, кажется, понимал ее проблемы, был с ней заботлив, сдержан, не срывая на нее злость, как поступил бы кто-то другой, возможно.

А еще ласково улыбался.

Эта улыбка, которой Торин встретил девушку после купания, никак не выходила у нее из головы. Он настолько рад был ее лицезреть? Ему приятно было ее видеть? Он… соскучился по ней из-за того, что девушка долго отсутствовала? Он беспокоился за нее и был рад наконец ее появлению?

Ну в одном Аврора была уверена: это не была вежливая улыбка, Дубощит не улыбался просто так. Торин улыбался лишь близким…

И это его спокойное принятие решения девушки идти с отрядом. Он даже казался будто бы довольным таким раскладом, он все время разговора чуть улыбался, когда смотрел на нее – и от одного этого по телу «провидицы» разбегалось тепло. Вдобавок вспоминались объятия: то в Ривенделле, когда гном пытался ее утешить, то на птице.

Что все это значит? Она влюбляется или просто тянется к кому-то, кто готов поддержать и помочь?

И – что тоже немаловажно – значит ли это что-то для Дубощита? Его улыбки и объятия – это признаки чувств или она сама себе все придумывает? Ее тощая фигура без округлостей и широких плеч, отсутствие бороды – все это не может ведь нравиться представителю народа, живущего под горой?

Аврора уснула и проснулась со всеми этими мыслями, было ощущение, что они ни на минуту не покидали ее даже во сне. Но, несмотря на это, девушка чувствовала себя гораздо сильнее, с первыми лучами солнца она поднялась сама, бодро сбегала к реке, где привела себя в порядок, и вернулась в лагерь, немедленно предложив свою помощь с завтраком (даже хотела сама набрать воды в котел, но Бофур ее перехватил – и к лучшему, вряд ли она дотащила бы его обратно).

За завтраком путница столь же бодро уточнила у близнецов, помогут ли они ей, эльфы, конечно, согласились, а братья-гномы, сидевшие рядом, вмешались, отчего пришлось идти на компромисс, то есть договариваться об общей тренировке.

Правда, пока никаких занятий не было, отряд выступил в поход, но шли на этот раз не быстро, Торин разослал разведчиков – и на этот раз в обе стороны: Элрохир и Элладан пошли вперед, чтобы проверить, свободна ли дорога, второе поручение получил мистер Бэггинс, которому нужно было немного вернуться и убедиться, что их никто не преследует, в первую очередь, конечно, гоблины. По этой причине гномы двигались не быстро, давая возможность их догнать хоббиту.

И по этой же причине, когда пару часов спустя они сделали привал, ни о какой тренировке никто не думал: путники перевели дух, отдохнули, дали то же сделать и разведчикам, которые принесли самые приятные новости – пока никакой опасности ни впереди, ни позади не было*, можно было двигаться дальше.

Как скоро будет дом Беорна? Гэндальф, в отличие от книжной истории, не спешил сообщить спутникам, что вскоре их покинет – это тоже значит ли что-то? Он передумал покидать отряд? Или это просто одно из тех незначительных отклонений, которые есть в этом мире, где очутилась Аврора, которые существуют сами по себе, а не которые творит она, но которые все равно ни на что не влияют?

Впрочем, кое-что наконец произошло: волшебник присоединился к Торину и о чем-то с ним заговорил. Судя по тому, что они вскоре вновь остановились, а Дубощит не был при этом слишком хмур и не ругался снова с Гэндальфом, маг опять не сказал об уходе, но рассказал о Беорне. Да и пасека отсюда была видна уже.

- Дальше двинемся по двое, если сам будущий хозяин не позовет всех появиться, - подтвердил эти мысли Король-под-Горой, обращаясь ко всем. – Но Таркун пойдет с господином Бэггинсом и господами принцами, если они не против.

Близнецы только молча синхронно кивнули.

- Возможно, увидев эльфов, к нам отнесутся лучше, - пояснил свое решение Дубощит. – Пока же по двое, кто как желает. Аврора, идешь со мной.

Она тоже лишь согласно кивнула – ну ей без разницы, с кем идти, а рядом с Торином, как она убедилась, было очень спокойно. И даже зная, что Беорн вроде бы не опасен, да и в отряде с ними эльфы, к которым, в отличие от гномов, медведь-оборотень относится неплохо, девушка предпочитала быть рядом с Подгорным королем – мало ли, в конце концов, каков в этом мире хозяин пасеки, отличий тут ведь уже немало?

Путница присела на землю, греясь на теплом летнем солнышке, ожидая, когда ей велят отправляться дальше, даже не обратила внимания на понурый вид Бильбо, который точно опасался идти к непонятному хозяину. Судя по книге, быстро их не позовут: пока Беорн познакомится со всеми, пока заинтересуется хоббитом…

Мысли обратились к своим вещам, девушка обдумывала, насколько она готова идти с гномами – все же она не собиралась выбирать этот путь. Может, она поспешила с этим? Может, есть иной выход, ведь всегда есть волшебник, с которым можно все это обсудить?

- Аврора, идем? – позвал ее Торин.

И «провидица» легко поднялась.

---

Дубль ББ. Часть 2. Глава 28. Подготовка к Гару

Мрачный вид бога поэзии мог посоревноваться лишь с мрачным видом явившегося к нему вечером вампира.

- Смотрю, твой день тоже удался, - констатировал Эндерс, наливая виски в два стакана. – И… Дерьмо! Кажется, из-за меня он станет еще хуже! Так что давай, сначала рассказывай ты, мы успеем выпить, я смогу убедить тебя, что это все фигня… Ну и перейдем к настоящему говну этой жизни.

- Мне нравится твой настрой, - рассмеялся Митчелл.

Получилось почти весело, лишь с легким напряжением. Друзья выпили по порции, удобнее устроились за столом.

- На самом деле все не так и плохо, - заговорил ирландец. – В чем-то даже… хорошо, просто порадоваться этому у меня не получается. Собственно, мне написал Джордж и я говорил с Хэлом, поэтому есть две новости…

- Хорошая и плохая? – грустно пошутил Эндерс.

- Ага. И начну я с плохой – Нина погибла…

- Ты уверен, что это плохая? – не удержался бог. – И прежде чем ты обвинишь меня в черствости, я скажу: она ненавидела тебя и вредила тебе, а теперь не сможет это делать; но и для твоего лопоухого друга это тоже плюс – он лишился этого болезненного чувства вины перед ней. Конечно, какое-то время он еще будет грызть себя и тосковать по ней, но после найдет наконец нормальную женщину!

Митч помолчал, выпил еще стопку, выдохнул.

- В твоих словах есть грустная циничная правда, - признал он. – Но мне все равно жаль Нину, она пострадала из-за своей привязанности к Джорджу.

- Или из-за своего скверного характера, - не был снисходителен Эндерс. – Если бы она не винила своего парня в том, что он – оборотень, если бы не обрушилась на тебя, и при этом не притащила бы к вам в дом Херрика, продолжала бы оставаться человеком. Если бы она не спелась с Кемпом и Люси, то не получила бы увеличение своего проклятия. Встряхнись! Нина могла к их с Джорджем удовольствию трахаться и обмениваться чертовыми комплиментами, раз в месяц помогая ему спрятаться от всех. Вот и все!

- Наверное, - вампир запустил руки в волосы, помассировал затылок. – Но Джорджу не сладко и, судя по его сообщению, он винит меня.

- Он давно обижен на тебя, остынет! А что с разговором с Хэлом?

- После сообщения Джорджа я понял, что он мне никаких подробностей не расскажет, поэтому решил позвонить тому, кто может знать подробностей. Хэл и вправду был в курсе, поскольку сам с трудом этого избежал…

Он помолчал, собираясь с духом и, кажется, несколько успокоился, пока Эндерс разлил новую порцию, к которой пока никто так и не притронулся.

- «Древние», включая мистера Сноу, прибыли в Бристоль, - принялся за рассказ Митчелл. – Причин много: иногда этот… сноб любит лично контролировать порядок во всем мире, а еще, после стольких событий в городе, «старейшины» хотели разобраться в происходящем и лично назначить того, кто… Ну, это можно назвать, наверное, началом новой династии, поскольку новый «глава» Бристоля начал бы новые обращения…

- Я понял, - уверил его бог поэзии. – Я помню, как Карл мне рассказывал, насколько для вас важен этот город. Итак, некий ледяной «старичок»…

- Мистер Сноу – самый «древний» из всех нынешних вампиров.

- Да, я помню твой рассказ о влиянии каждого. И он решил лично явиться и торжественно передать Бристоль в чьи-то заботливые клыки.

- Ага, - чуть улыбнулся ирландец, оценив шутку. – Он явился в город и, поскольку он все любит делать с размахом и пафосом, объявил сбор всех «древних» и всех глав английских кланов. Мало кто проигнорировал это приглашение, Хэл сказал, что, кроме него, не явился только Айвен, он привычно путешествует с Дейзи.

- Надо признать, этот парень умеет жить, - вставил Эндерс.

- А в случае с Бристолем и встречей «древних» решение Айвена спасло их с женой, - задумчиво проговорил Митч.

- Дай угадаю: Нина?

- Бинго! – кивнул ирландец. – Ее злость достигла предела, она решила, что ее проклятие должно нести какую-то пользу… Ну, это все известно не напрямую: Нина не говорила этого Джорджу, они разошлись, но она подружилась с каким-то другим оборотнем-охотником на вампиров, а уже тот сказал это Джорджу. Поскольку Катлер до твоего влияния на него шлялся поблизости, Джордж сблизился с другом Хэла, тоже оборотнем…

- Стоп! – прервал этот поток Эндерс. – Мне пофиг, кто там у них с кем живет. У тебя есть основания сомневаться в решении Нины?

- Н-нет… А, нет, конечно! Это и вправду в ее характере. Нина, вместе с тем охотником на вампиров, узнав о таком гигантском собрании, решили этим воспользоваться, не упустив и тот факт, что встреча была в полнолуние.

- Вы тоже в это время сильнее? – непонимающе уточнил бог поэзии.

- Нет, но мы знаем, что в это время оборотни или запираются в подвалах, или бегают по лесам, то есть держатся в стороне – удобно, чтобы провести свои мероприятия. Но эти двое поступили иначе: они пробрались в помещение, где была встреча, знакомая им призрак заперла все двери снаружи… Дальше, думаю, ты представляешь, что произошло.

- Поотрывали башки всем, до кого добрались, но в процессе досталось и Нине. На утро этот дружок-оборотень превратил в пепел останки тел и отправился с тяжелой новостью к друзьям.

- В последнем ты ошибаешься, этот парень тоже был серьезно ранен, - поправил Митчелл. – Перед тем, как идти на это дело, он оставил записку своему сыну, они с Джорджем утром это обнаружили и отправились… Так что добили вампиров уже они, зная, что иначе могут быть трудности, однако после им пришлось хоронить и своих.

- Мило, - оценил Эндерс. – Но… это ведь все равно хорошо?

- Для мира? Пожалуй, - оценил ирландец. – Вероятно, после исчезновения «древних» главы кланов по всему миру могут решить проверить свои силы, но это плохо закончится для них: кого не убьют свои, уничтожит полиция. Думаю, в ближайшие несколько месяцев, может быть, год, по миру прокатится волна преступлений, но после моих сородичей останется так мало, что они вынуждены будут уйти в тень, и тот, кто останется, будет заключать новые сделки с людьми, на совершенно невыгодных для себя условиях.

- То есть твой вид, - на всякий случай снова уточнил Эндерс, - связан исключительно с переживаниями за Джорджа?

- Ну и возможной войной в Старом Свете, - признал Митчелл. – В конечном итоге это хорошо, поскольку вряд ли вампиров останется много, возможно, выживут лишь такие, как Айвен – достаточно сильные и осторожные. Однако при этом все равно пострадает много народу…

Он подумал мгновение и добавил:

- Ну, если еще будет существовать этот мир. Ты об этом намерен сообщить, всех нас ждет полный апокалипсис?

Бог поэзии вздохнул и проглотил еще шот виски.

- Да нет, - признался он. – Боюсь, что все гораздо хуже, потому что мир как раз останется жив-здоров. Впрочем, за людей на этой планете я не поручусь, но мы это обсуждали.

- Тогда что у нас нового плохого? – напрягся Митч.

- Наши оракулы облажались, читая пророчество. И теперь они рассуждают, что разница в пару букв – это и не разница вовсе! Да из-за этих пары букв я лично чувствую себя так, словно меня попользовали и выкинули, как презерватив!

- Объяснишь толком, в чем тебя использовали? Ты ведь не хочешь сказать, что… - ирландец прищурился. – Боги просто уйдут, да?

- Бля, да, Митч!

- И как это соответствует пророчеству?

- А так, что в нем, оказывается, сказано, что они будут править не на земле, а над землей! Какого хрена?! Я столько лет строил бизнес, я старался подружиться с этим парнем внутри меня – а теперь он сваливает в Асгард! Все, кто меня знал, забудут обо мне, я лишусь всех контрактов разом! И… прости, я не знаю, что будет с мои внушением тебе. Скорее всего, у людей, на которых я влиял, ничего не изменится, а если и изменится, то это неважно, потому что они забудут того, кто был Браги. А вот что будет с нелюдьми – я не представляю. Мне… жаль, Митч, правда, жаль!

Эндерс видел, как немедленно осунулось лицо друга. Немудрено: совсем недавно бог обещал ему свободу от жажды крови, в худшем случае, как они определили, всех ждал конец света – а теперь все должно вернуться на круги своя.

- Мне тоже жаль, - сочувственно проговорил ирландец вдруг, - теперь я понимаю, почему ты чувствуешь себя использованным: это и вправду подло со стороны богов – все эти годы они жили в этих телах, Браги едва не разрушил твою жизнь, как Идунн – Хелен, следуя своим желаниям, а Тай и вовсе не мог нормально существовать и строить отношения… И теперь они уходят, даже не подарив вам ничего взамен. Сочувствую!

- Эй, ты слышал меня?! – нахмурился Джонсон. – Я говорю, что все мною обещанное – полное говно отныне!

- Я это понял, - кивнул Митчелл. – Но ты в этом никак не виноват, было бы глупо тебя упрекать в том, во что ты сам верил. Я признателен тебе за то, что ты пытался мне помочь, даже эти пара месяцев настоящей жизни – истинное счастье в сравнении с сотней лет того ада, в котором я существовал.

- Блин, какого черта?! У тебя рушатся все надежды, а ты вот так спокойно говоришь, что не винишь меня?! Да ты должен сейчас бить мне морду…

- В надежде достучаться до Браги? Это же глупо, - вздохнул вампир. – Ты напрасно думаешь, что я – милый парень, ты ведь помнишь, что я могу натворить. Но у меня достаточно мозгов, чтобы не кидаться на тебя, когда ты сам был обманут. Для меня все это хреново, но… я надеюсь, мы все же сможем остаться друзьями хотя бы какое-то время, пока не вернется чертова жажда. Хотя, если после ухода Браги ты не будешь пахнуть обычным человеком, буду рад продолжить нашу дружбу.

- Ну я точно не намерен терять того, кто должен обо мне что-то помнить! Однако вот ты… у тебя ведь начали налаживаться отношения!

- С Лили я пока так и не двинулся далеко, - возразил Митч. – Тянул время, так ничего ей и не рассказал, значит, можно будет окончательно порвать. Если кто-то и оказывается в настоящем дерьме, так это Карл.

- Бля! – протянул Эндерс, который почти забыл об англичанине. – Ты прав, у него было столько планов и надежд…

- Он не обидится на тебя, если хочешь, я сам ему передам.

- Если ты увидишься с ним завтра, то передай, как и мои сожаления, но я постараюсь на днях найти время поговорить с ним лично. Я должен попытаться сохранить хотя бы что-то из своего бизнеса, пока единственная идея, как это можно сделать – вместе с Дон обойти всех клиентов и заново подтвердить все контракты: даже если они забудут меня, у них останется в памяти моя помощница-партнер и документы.

- Разумно, - согласился Митчелл.

- Да, но я не могу лишать их с Таем возможности быть вместе все это время, создать те воспоминания… которые останутся хотя бы у него. Так что придется как-то все это совмещать, потому сейчас я рассчитываю на медлительность Фригг.

- Твой брат, конечно, подавлен?

- Третий раз добиваться той же женщины – это звучит как-то мазохистски, не находишь? – скривился Эндерс. – Впрочем, я сказал ему, что это все-таки лучше, чем, как ты, мириться с тем, что придется расстаться.

- Всегда приятно быть примером, - грустно пошутил ирландец.

- Что ты намерен делать?

- Сейчас? Выпить с тобой.

- Нет, после, до Гара и прочей херни?

- Ничего. Буду проводить время в объятиях Лили, гулять по городу... Может быть, решусь искупаться в море – в общем, постараюсь заполучить как можно больше впечатлений простого человека. Но если тебе нужна помощь…

- Нет, наслаждайся! Напротив, буду рад к тебе присоединиться, когда у меня будет такая возможность.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 52. Изменение взглядов

А внизу была середина июля – это стало заметно, когда они спустились с гор. Жара держалась, хотя день давно перевалил за половину, потому, наверное, Торин был прав – сейчас было бы идеально выкупаться в реке, постирать белье, после полежать где-то на берегу, наслаждаясь еще теплым солнцем… И именно эта возможность больнее всего задела, потому что она настолько измучилась, что отдых казался таким невозможным!

«Провидица» сорвалась, через миг сама сообразив, что зря это сделала, Дубощит старается ей помочь и успокоить, он ничуть не виноват. Вообще никто не виноват, что она тут, Аврора сама решила отправиться в эту часть пути с гномами. Ну Гэндальф виноват, что вытащил ее в этот мир. В тех мыслях, что одолевали девушку, Торин тоже не был виноват: она никак не могла выбросить из головы возвращение истории к книге и, как возможное решение, необходимость ей отправиться с отрядом. Усталость и те неудобства, которые обрушились на нее с утра, лишь подогревали ее раздражение от этих размышлений.

А Король-под-Горой не обманывал ее ни в чем, не обнадеживал попусту, он на самом деле заботился обо всем отряде: они расположились лагерем почти сразу после спуска и совсем неподалеку от реки, поэтому Аврора молча отправилась купаться. Она даже не очень искала место, опасалась опять получить истерику, поэтому просто убедилась в том, что ее вроде бы не видно от лагеря и торопливо принялась стягивать с себя одежду (и грязную, и теперь еще потную).

Возилась она часа два, не меньше – промыла голову, искупалась, постирала белье и, насколько возможно, ту одежду, в которой была. И только после, все-таки устроившись на берегу реки в лучах уже заходящего солнца, ощутила спокойствие, смогла расслабиться и просто наслаждаться тишиной.

Она пережила довольно неприятную часть похода! Столкнулась и с орками, и с варгами, и с гоблинами! Но выжила! Да она – герой! Не в буквальном смысле, конечно, ей не сравниться ни с кем из воинов, однако в сравнении с тем образом жизни, который она вела до сих пор, простое выживание в том, что творилось прошлой ночью, гигантский подвиг, а она еще и пыталась противостоять врагам…

Аврора прикрыла глаза. Неподалеку слышались голоса, наверное, часть отряда ушла на реку, тоже мыться, однако девушка точно знала, что они не позволят себе явиться сюда, не станут подглядывать, потому осталась на месте, продолжая впитывать ощущения радости и наслаждаться отдыхом.

Опять и опять те же мысли. Возможно, единственный способ изменить исход событий и будущее для Торина и парней, а также быть уверенной, что и с другими ничего плохого не случится, – ей идти с отрядом…

Нет, храбрость не ударила ей в голову, но все же, пройдя через испытания последних дней и особенно прошлой ночи, Аврора уже не считала дальнейший путь невозможным для себя. Конечно, ей придется прикладывать очень много усилий, чтобы в самом деле менять историю, но она будет в этом напрямую заинтересована (особенно не хотелось бы попадать к паукам!), она уже свободно говорит на вестроне – и сможет все обсудить и с Торином, и с Двалином, и с Балином, и… может быть, с Гэндальфом.

Что она теряет? Она давно признала, что в том мире у нее не осталось ни друзей, ни родных, ни близких, нет у нее и чего-то столь ценного, вроде гигантских сбережений или особняка у моря, что было бы жаль потерять, напротив, она как раз желала вернуться поскорее, чтобы не потерять те немногие деньги, что были у нее на счету. Вся ее жизнь и главные ценности – в шкатулке при ней.

В потерях у нее то, что станет трудностями в дальнейшем устройстве жизни, то есть все то же жилье, которое надо где-то найти, какая-то работа, которую она сможет выполнять (желательно без позора и получая достаточно для своих нужд). Отчасти эта проблема будет решена, ведь Торин приглашал ее в Эребор и, в случае помощи дальше, можно говорить о том, чтобы ей выделили долю из золота… Ну пусть не одну пятнадцатую, а даже одну сотую, но она и не собирается жить как королева, ей достаточно будет немногого, небольшая сумма золотом здесь куда больше, пожалуй, чем все ее сбережения в банке.

К сожалению, Аврора не представляла, как об этом заговорить с Дубощитом и, наверное, с Балином, он, вроде бы, кто-то вроде юриста отряда. Да и перед Элладаном и Элрохиром неудобно, ведь это она заставила их ехать сюда.

Еще с гигиеной тут не очень, но не так ужасно, как могло бы быть, да и она начала привыкать ко многому… В походе, разумеется, почти невыносимо, как это было в коридорах Мглистых гор, однако там, где есть жилье, все совсем и не ужасно, у хоббитов и эльфов вот точно есть водопровод, наверное, нет у людей, если судить по остановке в Бри, но, скорее всего, есть у гномов, может быть, запущенный и поломанный из-за дракона… В общем, все это может быть не очень приятно, но не настолько невыносимо, чтобы это стало препятствием остаться в этом мире.

Впрочем, стремления тут жить у нее тоже нет.

Можно ли найти решение проблемы, например, рассказав как можно большему числу путников? Скажем, предупредив еще Гэндальфа и Бильбо? Мистер Бэггинс с его кольцом может стать неплохим джокером, эта карта будет разыграна в Битве Пяти Воинств – хоббит подкрадется к Больгу (или с кем там будет сражаться Торин) и всадит в него меч. Вон в драке Бильбо как себя показал!

Да и вообще можно всему отряду рассказать, кроме самих Дуринсонов, старания одного из них могут изменить все. Правда, во всех случаях Аврора опасалась, что ставит под удар всех других гномов – у них-то нет «защитных артефактов» вроде кольца-невидимки или каких-то магических способностей.

А еще во всех своих размышлениях она исходила из того, что леди Галадриэль все-таки сможет помочь ей вернуться домой, притом не оставив в этом мире ничего из наследства родителей. Вот только стоит ли подпитывать эту надежду – ей будет еще больнее, если ничего так и не получится? И после, находясь в полном отчаянии, она снова вернется к вопросу о том, где ей жить и чем зарабатывать.

Так не вернее ли сейчас обдумать все о жизни тут? Настроить себя на то, что иного выхода у нее нет, ей все равно придется здесь остаться и как-то устроиться. Что в этом случае у нее будет в потерях?

Для начала, конечно, работа, но, к сожалению, не приходится сомневаться, что ее уволили уже через неделю молчания и неявки. Возможно, ее восстановят после возвращения, но и иное тоже не исключено. А нет никакой разницы, пытаться искать новое место через месяц, два или полгода.

То же касается квартиры, собственник точно ее там не ждет и уже заселил кого-то нового. Хочется верить, что то немногое имущество, которое она туда перевезла, не выбросят, но там не было ничего слишком ценного. В общем, ей наверняка придется искать новое жилье (и тоже нет разницы, делать это завтра или полгода спустя), а также закупать многие вещи из тех, которых она все-таки лишится.

Ну и, наконец, счет в банке. Аврора не представляла, как скоро ее деньги могут забрать, но, вроде бы, должно пройти немало лет, чтобы тебя признали без вести пропавшим, только после этого ее финансы заберет кто-то из дальних родственников… В общем, если она вернется домой не через месяц, а к концу года, то сбережения не потеряет.

А вообще, получается странно: для нее остаться тут или вернуться домой… одно и то же! У нее будут одни и те же проблемы везде. Конечно, там, в своем мире, ей все лучше знакомо, она сможет скорее отыскать квартиру и работу, а небольшой, но надежный счет дарит возможность строить планы на будущее, однако здесь ей дали понять, что у нее будет жилье и достаточно круглая сумма золотом, что позволит некоторое время почивать на лаврах, а после найти себя, а не идти в трактир продавать себя (кто знает, может, она освоит здесь новую профессию или в Эреборе будет нужен библиотекарь).

Опять же, если возможность вернуться у нее все-таки появится, то она может это сделать по окончании похода. И пусть, с учетом времени, пока они доберутся до Эребора и после она вернется к Лориэну, пройдет не меньше полугода, но тогда к себе она отправится уже не с маленьким мешочком золота, как сейчас, а с отличным состоянием!

Прохлада приходила вместе с темнотой, она слишком задержалась тут, потому, вздохнув, Аврора принялась одеваться. Зато вещи полностью высохли, так что простыть она не опасалась.

Что ж, подводила она мысленно итог, рисковать очень не хотелось, ни встреча с пауками, ни страшное сражение не воодушевляли, но, если очень постараться, то можно избежать самого худшего, а если после она будет тосковать по дому и леди Галадриэль сможет помочь, то отправится к себе.

Влияло ли на Аврору духовное, брали ли верх эмоции, а не разум? То есть привязалась ли она так к гномам, что готова была решиться на глупости? Возможно. Но девушка однозначно готова была дальше отправиться с отрядом к Беорну, а после в эльфийский, но не Золотой, а Зеленый лес. Если они не придумают путь в обход – это еще предстоит обсудить, надо бы взглянуть на нормальную карту.

Будет не очень красиво об этом говорить близнецам, надо попробовать придумать, как это объяснить, и вряд ли они согласятся отправиться с гномами. Впрочем, Аврора не заставляла их с собой ехать, она готова была догонять отряд сама, Элладан и Элрохир вызвались помочь по собственной инициативе, хотя она и была очень признательна им за помощь.

Но куда сложнее будет объяснить Торину, зачем ему надо вновь терпеть ее присутствие. Он, правда, знает о том, что история очень тяжело поддается изменениям, но вряд ли посчитает это достойной причиной, отчего он должен снова мириться с обузой в отряде. Даже при том, что Аврора лично убедилась, насколько Дубощит может быть терпелив и внимателен к ней. Но кто же пожелает это делать постоянно?!

Выход тут был, он приходил на ум сразу, но совсем не нравился девушке: нужно просто заключить мир с Гэндальфом.

Что точно умеет волшебник, так это заставлять всех делать так, как желает он, плюс к этому он, кажется, хочет, чтобы Аврора осталась в этом мире – ему не составит труда добиться от Торина согласия на это.

Но девушка по-прежнему чувствовала обиду на мага, несмотря на свои мысли об этом мире и своем возможном будущем в нем, «провидица» не хотела прощать – все это началось именно из-за Гэндальфа, он – источник ее бед, то, что ее едва не убили, что она едва не убила кого-то, что она столько дней мучается от выбора, не зная, что делать, даже в том, что ей было плохо…

Так что в лагерь Аврора вернулась с уверенностью, что не станет искать помощи у мага, но по-прежнему не представляя, что говорить Дубощиту.

Торин взглянул на нее… почему-то с легкой улыбкой, кивнул ей и отвернулся к Балину, продолжая их разговор. Девушка растерялась от такой странной теплой встречи, но Король-под-Горой был занят, так что расспрашивать его не стоило.

- Ты в порядке? – подошел к ней Фили и протянул нож.

- О… ты собрал оружие… там? – сообразила Аврора.

- Ага, кое-что успел, - кивнул гном. – Твой вот успел вырвать до того, как орлы всех скинули в пропасть, а свои не все собрал. Кили попроще, он тоже кое-какие стрелы вернул, но всегда новые может вырезать в пути.

- Но они будут без…

- Наконечника? Да, это не так удобно, однако все равно может помочь справиться, если врагов очень много.

- Да, понимаю, - Аврора огляделась. – А откуда у нас мясо в котелке?

- Мы ходили на охоту, - пояснил Фили. – Ну и эльфы тоже, так что часть дичи подбили они. Ты голодна, конечно?

- Конечно. А чем помочь?

- Тебе лучше всего – просто посидеть!

- Нет, я не так устала и…

- Ты устала, - прервал ее Торин, подходя сзади. – Не бери на себя больше, чем нужно, нас достаточно, чтобы справиться со всем.

Аврора только криво усмехнулась: эти совсем простые слова полностью подтверждали ее мысли о том, что она по-прежнему остается обузой для отряда, от которой Дубощит будет рад избавиться. Все то время, пока она нежилась в воде, а потом на берегу, гномы устроили лагерь, настреляли дичи, почти ее приготовили (то есть успели выпотрошить и все прочее) и тоже успели вымыться. А она? Она думала, думала и думала – притом так и не пришла ни к какому точному ответу. В общем, Торин абсолютно прав, она более бесполезна здесь, чем даже Бильбо…

Только непонятно, почему он ей улыбался? И он понимает, насколько эта улыбка меняет все?!

---

Дубль. ЗЭ. Глава 51. Терзания и передышка

Орлы!

Отправил ли за ними маг бабочку или просто так совпало, но птицы и вправду прилетели, в данный момент один за другим они опускались на землю… И взмывали, подхватывая мертвые тела, но проносили их недалеко – скидывали в пропасть. Что ж, кажется, отвращение орлов к этим существам было по-настоящему велико, раз они даже не хотят просто не замечать уже убитых орков!

Аврора тем временем молчала, смотрела на те трупы, которые еще были поблизости и… медленно осознавала, что внесла в это свою лепту. Она только что убивала! Может, не убила, но хотела и пыталась! В той ярости, что тогда клокотала в ней, девушка могла и уничтожить, как она сейчас понимала.

- Ты вызвал нас, только чтобы подвезти вас? – донесся откуда-то сзади чужой голос, очень глубокий и громкий.

Глава орлов, отстраненно отметила девушка. Память пока не выдавала ничего, хотя Аврора была уверена, что у птицы есть собственное имя и оно упоминалось в книге. Ну и ладно, и не надо! Ей не нужно с ним общаться, ей бы удержать рвоту (непонятно откуда взявшуюся, потому что девушка никак не могла вспомнить, когда она ела), да и голова кружится так сильно, ноги опять как ватные…

Наверное, глава орлов был прав, он и его сородичи – не такси, но Гэндальф пытался переубедить собеседника. И маг проиграл бы – если бы через некоторое время издали не донесся крик, в котором можно было различить что-то схожее с визгом, издаваемом гоблинами. Они напали на след!

Вот теперь слезы потекли дорожками и пришлось отойти на несколько шагов в сторону, чтобы выплюнуть рвоту. Да неужели опять?! Снова драка, снова эти отвратительные морды рядом, этот страх…

- Возьми, сделай пару глотков! – произнес сзади Торин.

«Прекрасно»! Теперь за ней наблюдают, когда ее тошнит! Что дальше, полностью потерянное чувство стыда?!

Но за протянутую флягу Аврора была очень признательна – после двух-трех глотков чего-то крепкого действительно стало легче, память согласилась хотя бы временно вычеркнуть детали недавнего сражения.

А дальше все решили за нее: Дубощит подхватил путницу и бесцеремонно закинул ее на спину орла, туда же вскочил сам.

- Нас все же согласились подвезти? – пробормотала Аврора.

Боже, неужели новое сражение отменяется?! Неужели им наконец хоть немного повезло в этом походе?!

- Орлы согласились, что гоблинов слишком много, нам с ними не справиться, тем более после сражения с орками, - пояснил Подгорный король, наверное, сам не представляя, насколько легче от этого становится «провидице». – Как ты себя чувствуешь? Тебе не следовало участвовать в битве.

- Я и не участвовала, - покачала головой девушка (ну не считать же ее готовность убивать за реальное участие в сражении!). – Мне жаль, что я не могла больше ничего сделать! Я хотела бы…

- Ты сделала достаточно, - уверил Торин.

Аврора в ответ вновь отрицательно качнула головой, но промолчала, занятая вновь тем, чтобы сдержать тошноту: как оказалось и было только про проверено на практике, полеты на орлах – вовсе не то же, что на самолете, скорее это напоминало катание на не очень крутых горках, то есть орать от ужаса не нужно, но порой из-за подскоков на воздушных потоках желудок подкидывало вверх…

- Иди сюда, - предложил Дубощит, придерживая ее за локоть. – Обопрись на меня и прикрой глаза!

Гордость была послана куда подальше, притворяться тут было не перед кем – Дубощит ее отлично знает, и Аврора посчитала глупыми попытки казаться храброй, потому послушно подобралась ближе к гному, спиной прижавшись к его груди и позволив крепко ее обнять, закрыла глаза. Тошнота еще была, но больше по причине яркого запаха табака и крови, чем от полета и воспоминаний.

- Можно не так ерзать? – донесся голос откуда-то снизу.

Девушке пришлось напрячься, чтобы заставить себя соображать – и понять, что говорит орел, что ей вообще все это не чудится.

- Да, простите, - пробормотала она. – Я… уже все…

- Спасибо! – вежливо отозвалась птица.

Аврора только молча глубоко вдохнула, стараясь таким образом выветрить лишние «ароматы», включая те, которые попали на ее одежду с кровью, и сосредоточиться на этом мире – как все-таки тут чудесно, как приятно ощущать чистый воздух, без запахов выхлопов и прочей «современности».

- Первый раз сражаться всегда тяжело, - прозвучало мягко над ее ухом. – Причинение вреда даже иным существам, вроде волков, непросто, тем более, если эти существа немного похожи на тебя.

Да уж, мысленно фыркнула девушка, не каждый в силах даже топить котят, не то что бить себе подобных.

- Я… видела… многое, - выдавила Аврора, надеясь как-то объяснить и выговориться. – Возможно, я видела даже больше, что-то более страшное, чем видел ты… Ну… мы можем… как слушать музыку, так и смотреть со стороны… Видеть придуманные и реальные истории… Но я никогда не участвовала в таком…

- Да, я понимал, что ты никогда не сражалась, - вздохнул Торин. – И мне жаль, что тебе пришлось в этом оказаться. Женщинам не стоит этого делать. В нашем народе порой выбирают и такой путь, но все же это неверно и обычно этот выбор вынужденный, из-за необходимости отражать атаки врагов, из-за тяжелого времени и опасных соседей, но женщины даруют жизнь, им особенно тяжело ее отбирать.

- М… да, наверное, - пробормотала «провидица».

- Из твоих рассказов я понял, что жизнь в твоем мире очень отличается, - продолжил гном, - вам не нужно биться за то, чтобы прокормиться один день, и ты не тренировалась с самого детства, не готовилась давать отпор врагам, от этого тебе еще сложнее подавить в себе все лучшее, что было привычно с рождения. Это… Должно быть, это даже счастье, я рад был бы вернуться в те времена, когда был простым принцем в Эреборе.

- Ну, наверное, - вновь повторила Аврора. – Я… сейчас так сложно оценить все то, что было раньше, но, пожалуй, да, я… тогда и там я была счастлива.

- Я понимаю, как тяжело тебе тут.

- Мне непросто, но… мне все же очень жаль, что я не смогла помочь! Я не подхожу тут, я знаю, что очень лишняя.

- Ты сделала очень много, особенно для девушки, которая только пару месяцев как начала учиться владеть оружием. И ты… ты не лишняя, - почему-то вдруг объявил Торин. – Никто не может сразу стать своим, но тебе это удалось, ты нужна нашему отряду, мы это поняли, когда на какое-то время ты не пошла с нами.

- Нужна? – пробормотала путница, слишком измученная последними событиями, чтобы хоть что-то анализировать.

- Ты очень нам помогла, - уверил ее гном. – Даже не сомневайся!

- О, я так не думаю, но спасибо тебе… Если бы я только знала… Может быть, знаешь ты, ты проходил через это? Как избавиться… от этого вида? Как сделать так, чтобы их… не было перед глазами, не было во сне? Тех, кого хотел убить.

- Ну для начала ты должна осознать: ты не сделала ничего плохого, - серьезно, без насмешки над ее чувствами ответил мужчина. – Тем более, ты не убивала, ты защищала себя и своих друзей, это правильно и необходимо каждому. А орки – чудовища, у них нет иных чувств, кроме злости, они не знают жалости, не умеют сочувствовать. Тебе не за что себя винить.

- Я… я вроде бы не виню…

- Надеюсь, что так. А все прочее постепенно уйдет само. Дай себе время. После, когда ты будешь там, где тебе хорошо и привычно, ты забудешь все плохое отсюда, это будет казаться плохим сном.

Путница не была в этом уверена, но ничего не сказала. Орел начал снижаться, и Аврора снова начала дышать глубже, чтобы не позволить себе выплюнуть остатки обеда на птицу – в этом мире определенно есть что совершенствовать, в частности, «авиалинии» Средиземья точно нуждаются в доработке!

К счастью, слезть на землю ей тоже помог Торин, сама девушка была не в состоянии что-либо сделать (ну свалиться могла бы, но это закончилось бы парочкой переломов), а орел был настолько огромен, что его можно было сравнить с небольшим самолетом, только никакого трапа или хотя бы веревочной лестницы здесь не было предусмотрено, как спускался гном, «провидица» не знала, скорее всего, красивым уверенным прыжком, у него-то все прекрасно с физподготовкой.

Едва очутившись на земле, Аврора практически упала на четвереньки, вся трясясь. Как же хорошо чувствовать под собой твердую не качающуюся поверхность! Как хорошо чувствовать только свежий воздух, без запаха крови вокруг! Как хорошо бы тут лечь и уснуть, пока она готова даже не умываться, у нее нет на это сил.

Прочий отряд постепенно тоже спрыгивал на землю, располагался где-то поблизости. Судя по всему, пока они никуда не двигались, Дубощит велел отдыхать. Аврора порадовалась бы, но у нее не оставалось сил даже на это, она просто подложила под голову рюкзак, стащила с себя плащ и кафтан, укрылась ими вместо одеяла – и провалилась в сон немедленно, несмотря на то, что солнце уже поднималось. А если захотят поднять ее… пусть сами что-то придумают, пусть хоть несут ее, как мешок картошки!

---

Дубль. ББ. Часть 2. Глава 27. Накануне решения богов

Не понадобилось много времени, чтобы выяснить, что никто из друзей не общался с Колином.

- Может быть, кто-то из твоей семьи? – наугад предположил Митчелл, не зная, за что еще ухватиться. – Не представляю, зачем… Возможно, Майк хотел обезопасить тебя или проверить меня…

- Ой, перестань! Миккель заключит сделку с Колином, но точно не ради меня! – покачал головой Эндерс.

- Тай? Ну, Эксл, наконец, он поссорился с Майком, мог…

- Резко побежать к его врагу? Нет, сомневаюсь. Я думаю, что Локи все это сделал по собственной воле.

- Но зачем? Жест доброй воли, чтобы ты снял клятву?

- Дерьмо! Конечно, нет! – вскричал киви. – Колин знает, что я ни при каких условиях не сниму с него клятву – я же не самоубийца!

- Тогда я не понимаю, зачем ему это.

- Элемент устрашения, Митч! Эти парни – не моя семья и не мои друзья, на них клятва не распространяется. Колин следит за тобой, выясняет, что ты часто и товарищески общаешься со Стивом, делает вывод, что ты…

- Состою в общине! – осенило Джона. – И он наносит удар по тем, кого считает близкими мне, на кого в силах обрушиться.

- Сволочь, - равнодушно поддержал Эндерс. – Но лично меня интересует одно: был ли там в этот момент Уиндем или нет? Не хотелось бы заранее праздновать победу, но очень хочется в нее верить. В новостях пишут, что никто не пострадал – как это понимать? Даже при пожаре от тел остаются…

- Не в данном случае, - покачал головой Митч. – Молодые вампиры сгорят полностью, может быть, быстрее, чем обычные люди, через некоторое время, после того, как тела охватит пламя, они превратятся в пепел.

- Значит, большая часть общины не существует. Ну а что насчет тех кровососов, кто постарше?

- Думаю, таких было не много, даже не уверен, был ли кто-то, кроме Стива. Ну и Уиндема, если он туда добрался. Но зато я уверен в том, что всех, кто не сгорел до пепла, скрыла полиция – так всегда делали в других городах: кто-то в полиции или выше знает правду и, чтобы при последующем следствии и процедурах судмедэксперта не выявили странности и не начали задавать лишние вопросы, уничтожает останки. Будь это где-то в ином месте, тело могли бы забрать, но здесь о возможности оживить Стива никто не знал, кроме меня, потому никто не стал бы его спасать.

- И Уиндем? – дотошно уточнил Эндерс.

Митчелл ненадолго опешил. Действительно, если «древний» был там…

- Нет, - отверг он предположение. – Уиндем свалил бы, спасая себя. Случись наоборот, думаю, Стив тоже не стал бы его вытаскивать – как я его предостерегал, предполагая опасность от «древнего».

- Что ж, мы возвращаемся все к тому же, - протянул Джонсон, а затем взял телефон. – Попробуем разобраться.

- Ты получил мою открытку? – Колин ответил немедленно.

- Ну я предположил, что это может быть твое послание, но я в нем ничего не понял, - Эндерс включил телефон на громкую связь, чтобы Митч слышал всю беседу. – Служба доставки не привезла вовремя твой заказ?

- Ты прекрасно знаешь, что этот склад использовали иначе, - самодовольно ответил Локи. – Оказывается, друзья твоих друзей – вне нашего договора.

Митч только чуть поднял брови – все-таки Джонсон очень хорошо знал врага, потому так точно предсказал его мотивы. Жаль немного Стива, в сравнении с другими вампирами он был не так плох, ирландец до последнего пытался избежать убийства клана в основном из-за его главы, который не был маньяком и неплохо удерживал всех своих кровососов. Если при этом «древний» остался жив, будет обидно вдвойне!

- Поздравляю, ты размялся! – тем временем констатировал Эндерс. – Может, расскажешь, кто там был, чтобы я хоть понимал, в чем твоя месть?

- О, я никому не мстил, я не имею отношение ни к чему противозаконному! Я проходил мимо этого места, где вчера собралось так много народу – их лидер для чего-то собрал их вместе. Ну я и подумал, что кто-нибудь из них непременно передаст мой привет тебе. И вот – я не ошибся!

- Кучка погибших клыкастых ребят мне безынтересна, - честно бросил бог поэзии. – А твоя открытка задела тех, кто был не при чем.

- Ты пытаешься убедить меня в том, что тебе жаль эту толпу кровососов? – насмешливо уточнил Колин. – Или намекаешь на парня со странным акцентом, который появился чуть позже? Судя по его глазам и зубам, он тоже не был невинным, хотя у него и были какие-то терки с другими, как я успел заметить… до того, как мне надоело это и я решил оставить открытку и уйти.

- Уболтал, скажу Митчеллу, чтобы отправил тебе бутылку коньяка.

- Бутылку коньяка? – телефон послушно передал удивление собеседника, настолько бог лжи опешил от этого.

- Ты предпочитаешь виски? – ехидно уточнил Эндерс.

- Какого хрена?

- Ну ты очень помог и мне, и Митчу тем, что убрал его врагов – это достойно хорошего подарка! Или что, ты этого не планировал? Как забавно обернулось, не находишь? Когда в следующий раз решишь избавить нас от других уродов – не стесняйся!

Колин не ответил, прервал звонок.

- Черт! – невольно рассмеялся ирландец. – Если бы все мои проблемы раньше так быстро и легко разрешались!

- Добро пожаловать в Новую Зеландию! – тоже расхохотался Эндерс, а затем нахмурился. – Я только надеюсь, что там не было Карла? Ты ведь его ни во что это не посвящал, он не мог поехать туда?

- Он даже не знал об этом месте, как и я, - успокоил его Митчелл. – Я обещал держать его в курсе тех неприятностей, которые у меня возникают, но не успел его посвятить во все детали этой истории с Уиндемом. Правда, я сообщил ему о том, что у меня появились трудности, обещал сегодня рассказать подробности.

- И все же?..

- С ним все в порядке, - уверенно отозвался Джон, который как раз только что получил сообщение от Карла.

- Прекрасно, тогда у нас опять есть, что отметить!

Их разговор прервало… землетрясение. Несильное, но заставившее друзей подпрыгнуть и чуть не свалиться с дивана.

- Так, устраиваемся под столом, - скомандовал Эндерс.

- Может, нам стоит выйти на улицу? – предложил Митчелл, растерянный от такой реакции.

- Нафиг, - отверг бог эту идею, уже садясь под стол-стойку с бутылкой вина и двумя стаканами. – Пока едва трясет, нам ничего не грозит. Будем надеяться, этим все и обойдется – и эта чертова Фригг сделает выводы!

- Думаешь, это из-за нее? – вампир присоединился к другу.

- Дерьмо! Не знаю, но я бы не исключал. В море злится гигантский змей, волны от этого все выше. Возможно, пришло время и земле трястись.

- А ты не думал переехать отсюда куда-то?

- Зачем? Видишь ли, я не знаю, чем все обернется для тебя и для людей, может быть, это будет «локальный» конец света, ограниченный Новой Зеландией или, скажем, Австралией и Океанией, поэтому кто-то, кто переедет в Европу или Америку, спасется. Но вся родня Одина умрет, где бы кто из нас ни находился. Так что я буду надеяться на лучшее, то есть на верный выбор Фригг и получение всех своих сил. Однако если ты хочешь уехать…

- Я вампир, - прервал его Митчелл. – Землетрясения и извержения вулканов для меня не так опасны, как для простого человека. Так что я либо дождусь твоей победы, либо, как знать, могу оказаться полезным при конце света.

- А если он все же станет концом и для тебя?

- Тем лучше, я не хочу остаться жить – с жаждой крови, кипящей во мне. Как видишь, моя дружба – очень корыстная вещь.

Эндерс расхохотался в ответ.

---

Дубль. ЗЭ. Глава 50. Готовность убивать

День был богат на события: и волшебник появился, и хоббит вдруг вернулся… Торин невольно подумал, что они умышленно это все подстроили и заранее придумали, как им обоим вместе явиться. Правда, совершенно непонятно, зачем, ну разве что полурослик искал защиты у мага. Но, так или иначе, а мистер Бэггинс сумел удивить гнома своей речью, хотя непонятно, в силах ли он в действительности помочь – однако само намерение отказаться от уютной жизни и готовность оказать поддержку представителям другой расы удивляла.

Столь же непонятно было, как хоббит появился в лагере: как бы бесшумно он ни перемещался, он этим мог обмануть гномов, но не мог остаться незаметным для эльфов! А близнецы тоже удивились, Подгорный король успел это заметить.

И как при этом он прошел через пещеры и ходы – они же кишат гоблинами! Он умеет становиться невидимкой? Какая-то особенность его народа? Если у него и вправду есть подобный талант, то, возможно, это действительно будет не лишним, он в самом деле сможет отвлечь Смауга, выманить его прямо к смертельному удару – надо будет лишь вовремя суметь этот удар нанести.

Давать себе надежду и строить какие-то планы Дубощит не стал: мистер Бэггинс способен вновь передумать и сбежать (например, через несколько дней, когда они будут расставаться с Авророй, хоббит запросто уйдет к эльфам, забыв о своей речи), а уж волшебник уходит каждый раз, когда ему вздумается. Король-под-Горой привык к тому, что им никто не помогает, вот и сейчас он предпочитал думать, что он не вправе рассчитывать ни на кого, кроме своего отряда – вне зависимости от их слов.

Вместо всего этого Торину хотелось побеседовать с их «провидицей», утешить ее – вид девушки ясно говорил, что она измучена, ей нужно было кому-то выговориться, а гном готов был поддержать... Но не мешать же ей, когда даме нужно вымыться и вообще заняться женскими делами! Поэтому Подгорный король просто позволил ей скрыться за деревьями. Там она провела немало времени, так что вскоре Дубощит даже начал волноваться и подумывал отправиться проверить, все ли с ней в порядке, но Аврора вернулась до этого. Выглядела она по-прежнему неважно, зло смотрела по сторонам, и Торину показалось, что причиной может быть обычный страх, поэтому он попробовал ее успокоить. Вышло или нет, гном не мог точно сказать, но главной цели он достиг – девушка легла и, судя по ровному дыханию, которое он слышал, быстро уснула.

Король-под-Горой только вздохнул. Старания Авроры быть почти незаметной,

не мешать никому в отряде увенчались успехом, но теперь они не очень и

задумывалась о том, насколько ей тяжело, и вот итог – из гоблинских пещер она

вышла едва волоча ноги! Исключение было во время ее болезни – и то девушка так

быстро выздоровела, не позволила себе долго отдыхать, что они опять скорее

увидели в ней кого-то вроде себя…

Все это только напоминало Торину: «провидице» надо уходить к эльфам, она не может идти с ними или жить в иных условиях. И нет смысла заговаривать с ней о таком, даже ради их отряда – мужчины не должны ждать подобного от слабой женщины, ему следует забыть мысли о том, чтобы попросить ее о таком.

В то же время ему почему-то все чаще хотелось этого, «прорицательница» будто бы придавала ему сил и уверенности, и он, кажется, искал повод, важную причину, чтобы убедить Аврору остаться с ними.

Пока было тихо, может быть, потому в голову и приходили эти мысли, гном привык действовать, а не перебирать события и придумывать будущее. Но было и рациональное объяснение этому: поход был частью его самого, Подгорный король желал сделать все, чтобы удостовериться в его удаче – и «провидица» была залогом этого. Она знала будущее, она могла его корректировать изнутри, если что-то пойдет не так…

Нет, не могла. Все это для нее связано с той тяжестью, которую не каждый в силах вынести, все это не для слабой женщины, пусть ныне все идет и неплохо, вот сейчас они пробились через врагов и могут отдыхать.

Хуже будет, если гоблины нападут на их след. Как он и сказал девушке, этот народ не отличался умением преследовать врагов, они не умеют читать следы и склонны были держаться возле своих мест, так что пещеры они и вправду будут проверять долго, но это не значит, что им не может повезти – не исключено, что после, едва они бросятся в погоню, то отправятся как раз по той тропе, по которой спускались гномы. Поэтому Дубощит, как и все другие в отряде, помимо, наверное, Авроры и хоббита, был напряжен, а еще как раз именно это не позволяло Королю-под-Горой забыть о том, что путница не приспособлена к этому месту, и не надо это менять.

Она должна была вернуться домой из Долины, все поменялось, но не отменилось, только было отложено на некоторое время. И гном не собирался в это вмешиваться, утаскивая девушку в еще большие опасности.

Ночь, однако, прошла спокойно, пока на их след никто не напал, отряд выступил с рассветом, но без особой спешки. Высылать разведчиков вперед на этот раз не было нужды, примерное направление гномам было очевидно, никто не ждал там врагов, а вот назад порой оглядывались, но звуков погони не было слышно (да и не могло, день был достаточно солнечным, чтобы гоблины опасались высунуться наружу).

Торин задал средний темп: идти под гору было довольно легко, но все же гном опасался, что Аврора не в состоянии будет перемещаться полубегом, прошло не так много времени с ее болезни. Поэтому Дубощит не только спускался, но и сам подыскивал возможное место для отражения атаки, а также дал знак Двалину, чтобы тоже поглядывал. Остановки они делали тоже достаточно часто, но в основном короткие – перевести дух, выпить воды, оглядеться, чтобы определиться с направлением.

Такое перемещение успокоило всех, потому к часу, когда начинало садиться солнце, отряд был уверен, что их больше никто не преследует – если гоблины и отправятся следом, они попросту не успеют догнать отряд.

Это оказалось верно лишь отчасти, этих тварей до сих пор и не было, так что их можно было не опасаться. Но вой варгов напомнил о других врагах, тех, о ком было почти забыто за все эти дни, ведь после Ривенделла они исчезли: по мнению Подгорного короля, те, кого не перебили эльфы, сбежали к себе и там затаились.

Ошибка. Или нелепая случайность, они могли и вправду сбежать к себе, но остановиться где-то тут, в Мглистых горах, например, чтобы залечить раны. Так или иначе, но все это время они рыскали где-то неподалеку – и вот напали на след.

- Я думал, мы избавились от гоблинов, - вздохнул полурослик, очевидно, не сообразив, кто за ними идет теперь. – Мы ведь ушли так далеко, чтобы нас не нашли! Как они нас догнали, они ведь не могли идти днем?!

- Увы, лучше бы это были гоблины, - буркнул Торин, - их и несколько сотен мы бы перебили без особого труда. Надеюсь, что эти твари отстали, те, кто нас отыскал, куда опаснее, с ними будет справиться не так и просто. Увы, мистер Бэггинс, мы и без гоблинов умудрились попасть из огня…

- Да сразу в полымя! – согласился Гэндальф, испуганно оглядываясь по сторонам, словно предполагая, что орки и варги могут выпрыгнуть из-за соседнего булыжника, хотя вой донесся издали. – Бежим! Скорее!

Это был, конечно, первый порыв – бежать! Оторваться как можно больше от варгов, которые, в отличие от гоблинов, след умели брать отлично, спрятаться от них будет непросто. Так бы путники и сделали, наверное, понеслись вниз так быстро, как только могли… не будь с ними девушки, которая была слишком вымотана, чтобы бегать. А еще с ними были эльфы, тоже опытные воины, не склонные убегать от опасности, тоже понимавшие, что от варгов все равно не сбежать, рано или поздно, но бой придется принять, и тоже заметившие, что Аврора уже не может бегать.

Итак, несмотря на желание мага побыстрее удалиться отсюда, отряд пробежал очень недалеко – ровно до того места, которое заметил один из остроухих и которое показалось Торину (да и всем другим опытным бойцам) неплохим для того, чтобы принять бой: небольшая возвышенность позволяла оказаться над противником, благодаря чему дотянуться до них клыками и когтями было не так просто, да и рубить мечами и топорами сверху было куда сподручнее*.

Они как раз расположились на этом месте (Аврору и хоббита снова отправили в центр их группы, близ них, окруженные гномами, стояли и эльфы, поскольку их рост позволял им стрелять поверх голов остальных, даже если враг приблизится для рукопашной), когда появились преследователи.

Во главе с…

Что ж, если бы Торину весь последний месяц не говорили о том, что Азог выжил, гном был бы поражен, может быть, этого не изменили бы и слова Короля гоблинов, но как там, в пещерах, Дубощит и бровью не повел на упоминание охоты за его головой, устроенной Белым орком, тем более Подгорный король остался спокоен, увидев врага перед собой, он был готов к тому, кого увидит.

Ну, почти спокоен – все же ярость от того, что этот мерзавец выжил, была велика, и она всколыхнулась при виде живого старого врага.

И почти готов к этой встрече – все же он полагал, что появятся остатки того отряда, который когда-то пытался их догнать близ Ривенделла, но это был уже новый отряд, возможно, два или три из них соединились…

Азог что-то говорил, кажется, пытался оскорбить Торина и его род, но тот не слушал – подобные речи были свойственны Белому орку и ничуть не были интересны Дубощиту, как не видел он ничего любопытного в том, что Таркун, вместо того, чтобы готовиться к бою, ловил бабочку (в конце концов, волшебник всегда вел себя странно, в его дела лучше никогда не вмешиваться).

- Стреляйте по варгам, - напомнил Король-под-Горой лучникам, пытаясь в сумерках хотя бы примерно сосчитать число противников. – Лучше уложить одним выстрелом, хотя бы вывести из боя.

Не то чтобы эти приказы были необходимы – каждый тут, и эльфы, и Кили, хорошо знали, кто наиболее опасен из противников и кого необходимо ликвидировать в первую очередь, – но отвлекало от злости, помогало сосредоточиться на самом важном и сплотить отряд в битве, которая предстояла: они должны помнить о выполнении приказов лидера отряда, если понадобится, например, быстро поменять место сражения.

Орков было не очень много, прикинул наконец Дубощит, варгов – больше, вместе, наверное, их было десятка четыре, то есть они и количеством превосходили отряд где-то вдвое, вот только приходилось помнить о том, насколько опасны гигантские волки, так что, наверное, можно считать превосходство противника раза в четыре.

Есть ли у них шансы выбраться?

Для таких воинов, как сам Торин, Двалин и Балин – не так и много, они были в сражениях страшнее, имея удачную позицию, можно расправиться со многими, вынудив врага отступить, был Подгорный король уверен и за своих племянников, да и весь остальной его отряд был отлично подготовлен. Конечно, все путники несколько устали после сражения с гоблинами, но это было не сравнить с Азанулбизаром.

Оценить эльфов в бою Подгорный король тоже успел, знал, что с такой поддержкой их шансы с орками и варгами уравниваются…

Вот только рядом еще были девушка и хоббит, которых нужно как-то защищать, нужно следить, чтобы никто из этих тварей не дотянулся до Авроры, к сожалению, варги могут прыгать и довольно высоко к тому же – их наверняка можно будет убить после, но причинить вреда они могут немало.

Еще Дубощит опытным взглядом отметил, что среди орков нет лучников – отлично, значит, их позиция вдвойне выгодна, мишенью никто из них не станет! Кажется, сегодня удача не на стороне орков.

Наконец Азогу надоело попусту угрожать (или понял наконец, что его никто не слушает?) и он скомандовал наступление. И, разумеется, первыми вперед бросились варги, без всадников. Ладно же! Кто желает первым умереть, всегда получит эту возможность! Так даже удобнее, большинство наиболее опасных противников будут убиты сразу.

А сойтись с Белым орком один на один они успеют позже, и на этот раз Торин окончательно покончит с ним!

---

Дубль. ББ. Часть 2. Глава 26. Новые проблемы и новые решения

Тинг всегда был весьма глупым собранием, чаще всего они обсуждали очевидные вещи и в очередной раз высказывали претензии друг другу, но это встреча стала просто венцом пустоты.

Нет, поначалу все шло неплохо, может, потому что они захватили с собой все ту же Ингрид. Два оракула, кое-как дополняя друг друга, смогли объяснить ситуацию. Насколько вообще тут может быть объяснение, потому что Улль, который становится Одином при ином духе Одина – это изначально звучало абсурдно.

Собственно, объяснение сводилось просто к тому, что для скандинавов Один – это не только имя верховного божества, но одновременно и титул*.

- Но все знаки указали на то, что Один – это я! – возмущался Эксл.

- Да, ты закрыл все свои знаки, - кивнул Олаф. – Но Майк закрыл все знаки Улля, и это полностью вас уравновешивает.

- Это какая-то фигня! – вмешался Эндерс. – Так получается, что мы все можем быть Одином? Я по всем знакам Браги, я выполнил все их, как Тай – Хеда, но плевать на то, кто внутри нас, мы можем назвать себя Одином?

- О, с этим ты опоздал! – фыркнул Майк. – Надо было заявлять о себе раньше, перед Фригг, теперь она выбирает только между двумя.

- Тише, тише! – остановил новую драку Олаф. – Да, Эндерс, ты отчасти прав. Любой бог может стать Одином, хотя в летописях встречается только упоминание Улля. Но при этом сам по себе Одином никто не станет…

Он замолчал, видимо, сам запутавшись, на помощь пришла Ингрид:

- Если считать, что Один – это титул, то его может присвоить себе любой бог. Но при этом природа внутри этого бога не изменится. То есть ты, Эндерс, став верховным правителем, будешь одином Браги, а Майк – одином Уллем. Попробуй заменить слово «один», скажем, на слово «конунг» или слово «король». В этой терминологии «один» равно «король», отсюда и вся путаница.

- Но только я буду один Один! – напирал Эксл.

- Да, - кивнул Олаф. – И именно поэтому мы стоим на краю грандиозной катастрофы, если все, что нам сказали о Йормунганге, правда.

- А что нам сказали? – влез Эндерс.

- Когда я был в Норсвуде, - объяснил младший братишка, - мне оставили записку, что этот змей проснулся. И то же говорят другие…

- Все это чушь! – прервал Майк. – Нет никаких предсказаний…

- В самом деле, Миккель? – насмешливо отозвался Эндерс. – Это говоришь ты, который вбивал нам в голову, что нельзя раскрывать правду о себе, нельзя пользоваться своими силами, нельзя нарушать чертовы церемонии! Что поменялось? Или плохи только те предсказания, которые не устраивают тебя?

- Ну богу словоблудия это лучше знать! – хмыкнул старший брат.

- На этот раз он прав, - поддержал Олаф.

- Что значит «на этот раз»? – не мог промолчать светловолосый бог. – Да я прав всегда! И только за последние пару месяцев припомни, сколько раз ты это говорил?

- Не придирайся к словам, - дед не дал увести тему разговора. – Майк, Эндерс прав: нельзя так беспечно относиться к предсказаниям. Мы всегда знали, что если Один и Фригг не будут вместе, это приведет к нашей гибели и к разрушениям на островах, а, может быть, и во всем мире.

- Они и будут, - подлил масла в огонь старший Джонсон. – Просто Фригг будет с другим Одином – пророчество сбудется.

- Йормунганг проснулся, - с напором произнес Олаф. – Это подтверждают многие, мне то же сказал Тангароа**, бог моря маори, а вернее, всех морских тварей, потому он точно знает, что там, на дне, делает гигантский змей.

- Даже если так…

- Это так, Майк, - снова прервал его дед. – Союз Одина и Фригг может это предотвратить, того «одина», который Один, все изменения этого правила ведут к нарушению всей вселенной, то есть союз богини брака с другим Всеотцом ведет к концу света.

- Тогда почему она выбирает? – скептически скривился старший Джонсон. – Почему вы не заставили ее немедленно лечь с Экслом?

Олаф лишь пожал плечами – собственно, когда живешь сотню лет, то принимаешь любое развитие событий, тем более, когда большую часть этих лет не вылезаешь из запоя и курения травки.

- Теоретически, - взялась теперь за объяснение Ингрид, - конец света – это только конец того, что привычно нам. Погибнут только человеческие тела, возможно, рухнет большая часть этого мира, но сам мир от этого не исчезнет, боги тоже не умрут, они вселятся в другие тела, наверное, и будут править иной вселенной.

- Ну, тогда я скажу, что этот мир далеко не так совершенен, как хотелось бы, - фыркнул «сосуд» бога охоты.

- Не будь таким мудаком, Майк! – возмутился Эксл. – А люди?

- А при чем тут люди? – едва не расхохотался Эндерс. – Эй, младший братишка, ты еще не понял, какой лицемер наш «папочка»? Когда играл на женщин, превратив их в ставки? Когда выставлял Мишель условие заставить других сношаться, как кролики? Или когда отправил дружка в кому, женился на его подружке и потом глубоко в душе верил, что тот никогда не выползет из состояния овоща?

- Ах ты!.. – удар старшего брата остановили младший и «ледяной».

- Да иди ты нахрен, Майк! – выдохнул светловолосый бог. – Хотя бы сейчас не строй из себя образец добродетели! Если в нашей семье и есть предатель, то это – ты! Ты предал своего единственного друга, ты предал меня, сделав козлом отпущения, ты предал Тая, не желая принимать его желание быть смертным, теперь ты предал и Эксла, присвоив себе его личность. Это ты отворачиваешься от нас всех и всех нас предаешь!

- Да, я – мировое зло, - по-прежнему кривился Миккель.

- О нет, ты – ангел, среди нас, выродков, - отвернулся Эндерс, мысленно давая себе зарок больше не лезть в разговор.

- Эта семья – настоящее проклятие, - процедил Эксл сквозь зубы. – Так что да, Эндерс прав: мы все друг друга стоим, но ты, Майк, переплюнул нас всех, потому что ты требуешь от нас одного, а сам делаешь иное!

- Хотите все от меня отвернуться? – по-своему интерпретировал все старший Джонсон. – Я никого не держу!

- Ну я мог бы быть на твоей стороне, - вдруг заметил Тай, - потому что воцарение Одина и Фригг для меня означает превратиться в ледяного короля, так что, может быть, в моей ситуации конец света – не так и плохо. Но, как верно заметил Эндерс, ты отвернулся от нас всех, уверен, тебе не понравится то, что я рассказал правду Дон…

- Что?! Ты обо всем сказал смертной?!

- Вот видишь! – на губах Тайрона появилась презрительная усмешка. – Она для тебя просто смертная, а не женщина, которую я люблю!

После этого «ледяной» брат присел к Эндерсу, и стало ясно, что он принял то же решение, что и бог поэзии. Что ж, все равно этот чертов минигольф не удается, как и Тинг, проще держаться в стороне.

Однако продолжение собрание и не было долгим: Майк заявил, что не имеет значения, чего хочет кто-либо из них, ведь выбирает Фригг, на это Эксл психанул, бросил клюшку, едва ее не сломав от злости, и просто ушел. Дальнейшее продолжение Тинга уже не имело смысла, мирить было некого, решать проблему – невозможно.

- Отлично поиграли, - буркнул Эндерс. – Хорошо еще, что Ингрид взяли, было кому разъяснить всю эту хрень.

- Как высоко ты ценишь меня, как оракула, - покачал головой Олаф.

- Без обид, дед, - поддержал Тай, - но во всем происходящем худо-бедно мы разобрались только благодаря Ингрид.

После этого они с Эндерсом, не сговариваясь, вышли на улицу.

- Хочешь напиться или пойти к Дон? – спросил светловолосый бог.

- И то, и другое, - ответил темноволосый. – Но, прости, я по-прежнему волнуюсь за нее, не уверен, что она в безопасности.

- А еще хочешь провести с ней время, пока нас не накрыло цунами или ледяной пустыней, - добавил Эндерс насмешливо, а затем стал серьезен: - Давай, иди! Я напьюсь в компании Митчелла, он должен рассказать, что у нас с вампирами.

- Есть проблемы? Я могу помочь?

- Напротив, кажется, мы все решили. Но, в худшем случае, я думаю натравить на общину Колина – вроде, если их спалить, подняться не получится.

- Ладно, но дай мне знать, если решите затеять войнушку.

- О чем речь, мы же теперь команда!

Распрощавшись с братом, Эндерс направился домой, радуясь идее про Локи – это нужно непременно обсудить с Митчем.

Последний заявился к нему в квартиру примерно через час после возвращения бога поэзии, принес горячую пиццу и бутылку вина – яркий знак того, что все пока идет неплохо, опасаться вампиров не стоит.

- Как прошел Тинг?

- Определенно лучше, чем твоя прогулка.

- Не уверен, - странно усмехнулся ирландец.

- Что случилось?

- Нет уж, давай сначала о вашей встрече. Как я понимаю, вы привычно высказали друг другу, кто какой мудак, и разошлись?

- Вкратце – да. Интересного мало, мы только узнали, что Майк и вправду может занять трон Всеотца, однако тогда нас всех ждут проблемы… крупные проблемы, на самом деле, потому что тогда случится конец света.

- Ты ведь шутишь?

- Если бы, нам объяснили, что конец одного – это начало другого, поэтому плевать, кого выберет Фригг, ждем и радуемся. К черту все это дерьмо! Давай, рассказывай, что у тебя было? Твои клыкастые сородичи злы?

- Нет, община еще не в курсе произошедшего, однако я заметил за собой слежку – и это не вампиры.

- Ну, могу предположить, что это кто-то, купленный Колином, нет?

- Вполне возможно, это был человек. Я его заметил, но не трогал, поскольку тебя не было со мной, а я… сам понимаешь, у меня только один способ допросить – и совсем не гуманный. Поэтому я сделал вид, что его не замечаю, нашел способ от него отвязаться, что только подтвердило: это не профессионал.

- Значит, все-таки Колин, - кивнул Эндерс. – Что ж, это имеет смысл: он видел тебя на собраниях и хочет понять, кто ты.

- Но что это ему даст?

- Очень сложно искать мотивы действий безумца – а Локи именно безумец! Но на этот раз его действия могут быть нам на руку.

- Это как?

- Можем натравить его на клан кровососов, если они будут назойливы, - изложил свой план Эндерс. – Не знаю, как точно это можно сделать, но детали можно додумать, когда это будет необходимо.

- Хм… возможно, это время наступило.

- Ты же сказал, что эти парни пока ничего не знают.

- Это так, но… в Окленд прибыл кое-кто еще. И я уверен, что от него лучше избавиться как можно скорее.

Эндерс удивленно поднял брови.

- Звучит кроваво, - выдавил он. – Я так понимаю, силы Браги в этом случае не помогут, ты считаешь этого мало?

- Боюсь, что да…

---

Василиса Средиземская, трейлер к фф, скажем так

Музыка не совсем частушечная, но это лучшее, чего я смогла добиться от нейросети)

---

Святки да колядки

С Рождеством вас! Счастья, здоровья, света и тепла в вашем доме! И пусть старые добрые традиции будут с вами и с вашей семьей!

Замужем быть – знать, за мужем ходить, уж кто-кто, а Лиса обычаи блюла старательно, перенимала от гномов и песни их, и манеру наряжаться, и блюда их готовила, и традициям их следовала.

А только как тут отличия заметить, когда схожего-то столько!

Ну зовут гномы властителя, что в кузне помогает, Махалом, так разве ж это не Сварог, воин сильнейший да кузнец искуснейший? Балин говаривал, что супруга верная у Аулэ-Махала зовется Йаванной, что всему живому покровительствует. Как не увидеть в ней Ладу милую, жену Сварога? Отличия-то есть, да разве схожего не столько же? Вон, Фили сказывал, что орлы, на коих летели они в прошлые-то дни, служат верно Манвэ, что ветром управляет. Кто ж то, если не Стрибог? Каждый по-своему зовет, а истины не скроет.

Времена природные здешние от ее и не отличить: солнышко пригреет – и земля теплеет, тут и там травка проглядывать начинает, реки полноводные бегут, теми водами все омоется, напитается, лучами все протопится – и уж цветы распускаются, ягоды да плоды наливаются, от запахов ярких голова кругом идет. После собирать начнешь их все, дарами земли-кормилицы кладовые наполнять, едва разогнешься, а следом травушка и листочки желтеют да краснеют, опадают с дождем, своими красками будто распрощаться стараясь до лета следующего, потому как за ними зимушка приходит, белым ковром укрывает, метелями аж до макушечек деревьев достанет, чтоб не мерзли те…

Новое-то девушка тоже видала, чай, не слепая, диво да чудо иноземное мимо пропускать.

В горе средь камня жить непривычно было, а только стены-то лишь бы защищали – с тем здесь расчудесно было, Вася бродить любила по лазам да залам, останавливаться и переливы разглядывать, каждый камень-то по-своему себя ведет! Ох бы тятенька порадовался, такие богатства увидав! Не себе возжаждав того, но такое в руках подержать, придумать лично, что сотворить можно: где браслет, чтоб змейкой обвивался да глазами каменными сверкал, где цветок распускающийся, где хоть бы и листочек простой да с переливами красивыми.

Нет, не поучала более Василиса никого, видала она, сколь велики в мастерстве да науках люди подгорные, о своих обычаях говорила мало, более слушала да примечала, повторяла да училась у других…

А все ж таки не утаить шила в мешке!

Зимы всегда долго тянутся, вечерами холодными беседы разные ведутся, песни разные поются, так одно рассказалось, за ним другое потянулось, словно ниточка за иголочкой, ну а там и обо всем помянуть стоило.

- Нить бежит по белу полотну,

Оживляет битвы прошлые,

Где сражались войны за гору свою,

Где враги были отброшены, - выводили женщины гномьи за расшиванием гобелена огромного, до небес достающего.

- Черный ворон, черный ворон,

Что ж ты вьешься надо мной,

Ты добычи не дождешься,

Черный ворон, я не твой, - отвечала им песней Лиса, да не просто отвечала, слова быстро угадывались да подпевалися.

За вышиванием вечер быстро пролетает, а за песнею еще быстрей, глядишь, и картина целая готова, и рубашка мужу украшена – глаз не отвести, хороша! А уж поделиться обычаями да традициями чрез пение тем более легко.

Гномы-то, как оказалось, тоже примечали да запоминали, повторять желали то, что им по сердцу приходилось.

Вон с похода еще запомнили, как в баньку-то лучше ходить. В горе вода горячая в покоях текла, ни таскать, ни греть не надо, еще озеро было теплое, любил его люд подгорный, а все ж с хорошей баней не сравнится, особливо по зиме, как продрогнешь от ветра сильного и мороза, что до костей добирается. Ныне вот каждый знал, что с лета надо веничков навязать да насушить – с ними все плохое из тела выходит!

Хоть и иное развлечение гномы для себя тоже отыскали, понравилось им, распарившись в баньке, в сугроб большой прыгать, парни-то и удаль показать свою старались, и силой друг пред другом покрасоваться.

А после бани, каждому известно, хорошо медовухой побаловаться, дух перевести, тело порадовать, прогреться отовсюду, теплом осязаемым и за беседою возникающим, дружеским.

Побаивалась, попервоначалу, Василиса, как оно - камень холодный, сам по себе стужу дарящий, а зимой и того более, - как гора себя домом покажет, если человечьей девушке, в отличие от гномов, не родина это и не обычная изба. Показала тебя гора не хижиной и не избушкою, а палатами настоящими, гранями исполненными, будто самоцвет.

Хорошо зимой оказалось, даже в горе! Снаружи-то день короткий, по свету дела переделаешь, ну а затем домом занимаешься, за мужем и детьми смотришь, в горнице прибираешься, с подругами беседы ведешь.

После половины прошедшей, до ночи самой темной дошедшей зима с собой праздников много несет, в любом, кажется, народе, который с лютой зимой не понаслышке знаком: ждут все, когда отпустит стужа, когда весной повеет, радуются зиме и провожать готовятся, обновленное тепло солнечное встречать. Тут-то люд подгорный не только свои, но и Лисьины обычаи в оборот взял.

Колядовать-то более всех дети полюбили, однакось и старших среди них Лиса не единожды видела: в тулупе вывороченном кто же почтенных старцев признать вздумает? А побаловаться временами и самым почтенным не зазорно, неузнаваемость полная всем обеспечена. И вот поди ж ты! В деревне-то ее родной парни да девицы бегать по домам любили, в двери стуча да шутки отпуская, а в горе Одинокой сей обычай гномята переняли да ныне, как вечер заветный приходил, весело становилось: бегали стайками веселыми, в дверь стукнут раз-другой да смехом заливаются, пытаясь голосам строгим подражать, дары себе требуя.

В другой-то какой день али вечер побоялись бы в царские покои стучать, а вот в этот им и правитель горный не страшен был. Торин в бороду густую усмехался да лично шел двери открывать, угощения подавать. Стращал еще недорослей: побойчее чтобы стихами колядки говорили, потешки, поинтереснее, позамысловатее - не дело это, без души и воображения всем одинаковое загадывать и под окнами кричать. А те уж и рады стараться да выдумывать разное.

Но уж хозяева и любых других покоев не скупились никогда, неспроста гномки до того заранее закупали у соседей и муки, и молока много, чтобы напечь булок вкусных, и сладости мелкие брали, как петушком-то медовым на палочке не порадовать пострелят этих, что потом за щеку его спрячут?

А гадать-то у гномок юных выходило забавно. Пусть делали они все верно и с обувкой своей, и с зеркалом, не об них сказ. Едва о новой традиции прознав, гномы молодые уж на что догадливые оказались!

Самые шустрые, кому девица глянется, отследить брались, когда девы гадать пойдут да куда. А после сядут в засаду… и, будто мимо шли, выскочат! Сапогом-то гномьим по лбу бьет больно – а только все парням нипочем, шутки еще на эту тему сочинять начали, соревноваться, место удара, словно рану боевую, почитать стали. Для них удар хоть и сильный, да не на такое согласишься, только б суженым тебя любимая назвала!

Гномочки заметили, конечно, что творится, решили другую традицию в ум взять, думали, что с зеркалом гадать надежнее выйдет. Ан-нет, и тут парни не просты были, не зря люд подгорный изобретениями славился, а невест-то у них немного.

Вон что удумали! Сядет девица в углу каком, в зале кузнечной али для скота загонной, али еще какой нежилой, зеркало свое поставит, свет ловит, едва-едва в гору проникающий, чтобы углядеть в нем облик суженого. А гном-то молодой, что свататься желает, с дружком своим прокрадется в угол другой, свет поймает-перехватит, зная хорошо, как то делать, да свое зеркало поставит хитро: чтобы со светом тем отражение жениха ушло – прям к девице, что дышать забывает…

Чудно оно все складывается! Не так на родине Василисиной было, причудливо меняется, как в зеркале том отражается и искажается, да разве ж то важно?

Тут и в снежки играют схоже, а с горы прокатиться одно удовольствие – каждый себе пик повыше ищет! И напиток с листьями да ягодами после мороза пить сладко, как его ни называй! И как к нему пирожков не напечь сытных?! А нет начинки, так бараночки и бублички поставить на стол, варенье достать какое, из летом заготовленных.

И песни сами собой выходят тягучие, гномы все чаще в свои мотивы вводят тон, Лисе привычный, сказы ее добавляют себе, а под них и спится зимой детишкам малым…

Хороша зима-под-горой, на том и весь сказ!

---

Певцы и шуты – как начиналась эстрада

Слегка разбавляю новогодние фф статьями, правда, тем тоже праздничная, связанная с теми, кто забивает нам телевизор в эти дни.

Наш мир и окружающая нас действительность диктует нам представление обо всем, в том числе о статусе каких-то профессий, как следствие, почти в каждом фанфике всевозможные певцы и актеры приобретают налет современных звезд эстрады, а попаданки и вовсе обожают становиться менестрелями. Что же было на самом деле?

Если коротко отвечать на этот вопрос: исторически статус всех артистов был низким, никаких высоких доходов у них никогда не было, никто из обычных жителей, а тем более из знати не желал примкнуть к их когорте. Но все же остановлюсь подробнее.

 

Театр начинается…

 

В разные времена детали разнились, все их осветить в одной короткой статье невозможно, потому такую цель я себе не ставлю. Тут довольно сказать, что довольно высокий статус у актеров был разве что в Античной Греции, где театр содержало государство. Разумеется, это не значило, что молодой человек из древней семьи хотел пойти в артисты (о девушках и женщинах – отдельно ниже), однако эта профессия не была презираемой.

А вот уже Рим принес иное отношение к этому занятию, главные причины этому просты: римляне куда больше любили иные развлечения, вроде гонок колесниц и гладиаторских боев, и то, что в театре играли в основном рабы и вольноотпущенники, совсем не манило кого-то.

Что это означало на практике? Вполне можно представить, что некий богач решил устроить для своих гостей какой-то спектакль и позвал для этого актеров или заметил бродячих артистов, показывающих очень смешную сценку, которую пожелал, чтобы увидели его знакомые и друзья. Но это скорее исключение, чем правило.

Наиболее богатые римляне либо сами были успешными военными, либо такими были их родственники, то есть они попросту привозили себе раба-актера или покупали его, а после тот (или те, если их было много) радовали гостей чем угодно и когда угодно.

Подитог. Никто в это время не шел в актеры от хорошей жизни, это были в основном рабы, порой – вольноотпущенники, но во всех случаях это или отсутствие заработка, или очень малые суммы. Для сюжета фанфика или ориджа по эпохе это неплохой вариант, чтобы некий раб (или рабыня) скрылись от господина, но добровольно по этой стезе никто не шел, в конюшнях больше можно заработать.

Мало того – и об этом нельзя умолчать – если римский гражданин шел в актеры, то, как и с другими «позорными» профессиями, он лишался гражданских прав и защиты. В то время как дети вольноотпущенников могли стать гражданами. Иначе говоря, в истории случалось разное, бывало, что и в гладиаторы продавались сами, а некоторые актеры умудрялись прославиться и стать звездами своего времени (и даже после получить гражданство), но это ничуть не массовое явление. Массово же толпа аплодировала колесничим и гладиаторам, но отношение и к ним, и к актерам было пренебрежительное.

Христианская эпоха в этом отношении все только ухудшила, потому что церковь осуждала лицедейство. И это может казаться пустячным нам, но было определяющим для средневековых людей: пойти по пути актерства означало немедленно стать грешником.

Театры и актеры фактически исчезают, спектакли заменяются церковными шествиями, о бродячих артистах – ниже. И возвращается все только с Ренессансом, где-то и позже.

Но тут тоже надо оговориться. Да, театр возвращается в развлечения людей, но отношение к актерам в целом прежнее, греховность лицедейства, правда, уже играет десятую роль, однако это по-прежнему люди низкого происхождения, их заработок очень невысок, как правило, они вынуждены искать чьего-то покровительства и подарков, а то и содержания на стороне, что тоже мало кого прельщает. Уж точно не высшие сословия: дворяне могут развлекаться домашними постановками, королевскими балетами, но развлекать других – это позорно, знать на такое не идет (и даже если бы кто-то пожелал, он знает, как на это отреагирует родня, которая от него немедленно отвернется).

---Кстати о деньгах

Я писала отдельную статью об этом, скажем, мушкетеры получали меньше простого ремесленника, однако в этом случае важен статус: дворянин не может опуститься до ремесла, а служба в королевском полку почетна, это делается не для дохода. Простые же люди, конечно, мерили не своим положением, а теми выгодами, которые дает или не дает занятие.

---

Подобная картина плюс-минус сохраняется до появления кино.

Все дело в том, что в целом не меняется и общая обстановка. Иметь ложу в театре – престижно, знать или, впоследствии, богатая элита тратит деньги на то, чтобы иметь свое место там, но во многом театр не развлечение, это способ показать себя в свете, для развлечения существуют балы. Дворянин, кстати, вполне может писать пьесы, но гримасничать на сцене при этом – позорное занятие.

Опять же, не надо путать с какими-то королевскими или домашними постановками. Знать слагает стихи, исполняя их перед родней и гостями, но это – хобби по тем временам, пусть с высоты лет мы и называем это искусством. Дворянин может исполнять арии, но не будет это делать на сцене на потеху посторонним, считая это ниже своего достоинства.

И само собой, знать легко крутила романы с актрисами, однако во что-то серьезное это выливалось крайне редко.

Если говорить обобщенно, все дело в том, что ничего в статусе актеров глобально не поменялось, как правило, это были бесправные люди. Речь не о праве непосредственно голосовать, конечно, его не было и у ремесленников-горожан. Однако последние с годами объединяются в гильдии и цеха, и пусть те не защищают каждого конкретного рабочего, но все же отстаивают, насколько могут, общие интересы своей профессии, могут заступиться в суде, хотя бы дать характеристику, мол, это очень честный христианин. Всего этого у актеров, даже выступающих в театре, на протяжении столетий и в большинстве стран просто не было, часто законами они прямо приравниваются к бродягам, то, что фактически они сидят на месте годами, имеют свой дом и прочее, не имеет значение.

Ну а низкий доход и необходимость искать покровительства и денег на стороне точно не могли привлечь ни дворян, ни даже простой люд. Зачем некоей девице прорываться в театр, если это все равно значит искать себе содержание? Проще сразу искать того, кто это будет делать. Зачем какому-то молодому человеку актерствовать, если ему при этом все равно придется перебиваться другими заработками?

Ответ, конечно, прост – только от невозможности иной жизни. Ну и очень медленно и постепенно, с развитием грамотности и театра, кого-то это начинает манить само по себе, как специальность. Опять же, надо понимать: то, что в XIX веке какие-то имена актеров или оперных исполнителей гремят на весь мир, влияет на привлекательность профессии для простых людей, но не знати. И то с оговорками, потому что у специальности часто по-прежнему нет никаких защит и прав, часто даже те, кто служат в королевских театрах, не имеют никакого положения, их запросто исключали из всех сословий, то есть делали буквально никем, при этом и у тех, кто блистает на сцене и получает дары, остается налет продажности и низости, об этом – отдельно.

Здесь, подводя итог, можно сказать, что в актеры по призванию шли уже ближе к нашему времен. И хотя это относится и ко многим иным специальностям, в случае с театром это для большинства было непривлекательно, дешево и позорно, что стоит учитывать, если вы вводите героя-актера.