Что с ней происходило?
Этот вопрос пришел к Авроре сразу после обеда у Беорна. Некоторое любопытство, с которым девушка следила за животными, прислуживающими за обедом, поугасло: собаки, ходящие на задних лапах и умеющие что-то носить в передних, были не так и интересны, а вот пони – необычайное зрелище! Но, вдоволь налюбовавшись ловкими братьями меньшими и выслушав слова поддержки от соотрядников, путница вновь обратилась в себя.
читать дальше
Улыбка Торина волновала ее, будоражила, казалось, она может одними такими улыбками общаться с ним, понимать его…
Может быть, она все-таки влюбляется? В ее мире все было иначе: ты заглядываешься на парня из параллельного потока в вузе, он лайкает твое фото в соцсетях, вы идете на какой-то фильм, болтаете о любимых героях, сравниваете вкусы… Аврора так и не ушла дальше, но это было и не нужно, здесь все равно было не так. У них с Дубощитом не было общих ценностей, не считая чего-то вроде заповедей, не было общих интересов, они не могли обсудить какую-то книгу или фильм, музыку или спектакль. День за днем они оба были сосредоточены лишь на одном – выживании, причем Торина заботило выживание всего отряда, а девушке нужно было подумать о себе, ну по крайней мере пока.
Так почему Аврора выделяет его среди других? Сейчас, в тепле, довольная и сытая, девушка понимала, что смотрит иначе на Дубощита, хочет, чтобы он задерживал на ней свой взгляд, хочет, чтобы он вот так улыбался. И чтобы обнимал тоже!
Возможно, все дело просто в том, что он проявил понимание, помог ей – вот она и потянулась за ними, не осознавая, насколько он отличается от нее и что даже Фили или Кили были бы ей ближе? Все было бы так, если бы не важное «но»: братья-гномы проявляли к ней еще больше внимания, первые дни и вовсе не отходили от нее, что привело к дружбе с ними – но ею же все и ограничилось. Торин почти всегда был немного в стороне, присматривал за ней, но почти не общался…
От этих мыслей только отчасти ее отвлек Беорн. Хозяин владений показал гостье небольшую комнатку – в доме было не так много отдельных помещений, эту выделили путнице, чтобы она могла спать одна, а также оборотень предложил Авроре, если нужно, искупаться в бане.
Что ж, это была совсем не ванна, но возможность попариться, попытаться вывести из себя память о гоблинских пещерах – это казалось блаженством!
- Только не очень долго, - видимо, оборотень заметил ее реакцию и решил предупредить, - твои спутники наверняка желают того же, а вам всем лучше вернуться в дом до поздней ночи, когда я уйду.
- Да, я знаю, - стала серьезной Аврора, следя за тем, как все те же животные носят в небольшой деревянный сруб ведра с водой.
- Ты знаешь обо мне? А, волшебник рассказал!
- Эм… да, конечно, - кивнула девушка.
На этот раз рассказывать о том, откуда она пришла, не хотелось, ссылаться на далекий и непонятный Восток тоже (хотя «провидица» оставила эту легенду про запас, если что-то в ее поведении вызовет вопросы, что, впрочем, вряд ли, ведь Беорн мало знает о жизни тех же хоббитов и других народов по другую сторону Мглистых Гор). С этого дня, как она сама решила, Аврора идет с отрядом, она часть гномов, можно так сказать, и нет нужды отделять себя от них, тем более, подчеркивать свое отличие от этого мира, раз она не собирается требовать ее немедленно вернуть домой.
Ну, можно было бы немного потроллить Гэндальфа, заставив в который раз его объяснять о других мирах, о том, зачем он так, без вопросов и просьб, затащил сюда девушку, которая этого не хотела… Но Беорн вряд ли доставит много неудобств магу, а раз пока Аврора смирилась со своей дорогой, то как-то глупо в этом делать виноватым кого-то еще. Досадить волшебнику она еще успеет, если это будет нужно.
Баня была готова, и девушка сосредоточилась на том, чтобы все сделать как можно быстрее – другие и вправду будут ее ждать. Потому самокопание было временно снова отложено.
Когда она вышла, обнаружила, что Гэндальф курит на крыльце дома, любуясь закатом. Хотел ли он поговорить, поджидал ли ее? Возможно. Авроре было нечего сказать магу, вдруг оказалось, что все важное она уже выпалила, когда полагала, что уходит. Если он желал что-то уточнить, мог это сделать. Сама же девушка просто отправилась в дом.
Не остановил.
Аврора облюбовала для себя место у камина, неподалеку от эльфов, с которыми и осталась в доме, потому что гномы все же отправились в баню, прихватив с собой мистера Бэггинса, а оборотень присоединился к волшебнику.
- Не передумаешь? – после небольшой паузы спросил Элрохир. – То, что Торин Дубощит уже объявил, не значит, что ты должна…
- Я должна, - покачала головой девушка. – То, как все происходит, пугает, потому что в конце не для всех будет… хорошо. Я много думала об этом, я понимаю, что единственный путь – идти с гномами и что-то менять.
- Но ты ничем им не обязана, - поддержал брата Элладан.
- Обязана, - снова возразила Аврора. – Они – мои друзья. Разве вы сами поступили бы иначе? Разве не вы помогали мне только что и совсем бескорыстно? А вы совсем мне ничего не должны!
- Что ж, это и вправду лучшее объяснение, - согласился Элрохир.
- Но как же твой возлюбленный? – вдруг напомнил второй брат.
Ох, «возлюбленный»! Она ведь наплела про некоего любимого, без которого дня не может прожить, ради которого пыталась уйти… Признаваться во вранье не хотелось, как и говорить о розыгрыше парней.
- Пока я не знаю, - увильнула Аврора. – Иногда понять собственное сердце очень непросто – сейчас я не знаю, что оно мне велит.
- О, мы не осуждаем тебя, - поправился Элладан. – Извини, если обидел!
- Нет, ничуть, - уже уверенно ответила девушка. – Я знаю, что, возможно, поступаю неверно, но пока именно это мне кажется правильным. Я чувствую себя немного неуютно, что не решила это сразу и вам пришлось ехать сюда…
- Ты ничего плохого не сделала, - улыбнулся Элрохир. – Мы и вправду думали навестить сестру.
- А после, как знать, может быть, навестим тебя, - завершил Элладан.
- Вы все же хотите явиться на ту битву? – нахмурилась Аврора.
- Не стоит? – уточнил тот же близнец.
- Это будет очень опасное событие, это опаснее дракона, - предупредила «провидица». – Вы очень рискуете, придя туда.
- Больше, чем ты? – удивился Элладан.
- Нет, конечно, - улыбнулась девушка. – Но я знаю, отчего мне это нужно и… Очень вероятно, что я не смогу вернуться домой, тогда эта дорога кажется вдвойне верной. Ваши цели – не тут, возможно, они найдутся для вас за морем.
- Мы обдумаем это, - пообещал ее собеседник.
- А ты так и не услышала наши песни и не спела свои, - поменял тему Элрохир. – Мы завтра покинем этот дом, надо восполнить потери!
- О, ну пою я плохо, - смутилась Аврора.
- Не может такого быть! – почему-то не поверил эльф.
- Это правда, - напирала девушка. – И вообще, последний раз я пела в… не знаю этого слова у вас, это место, где дети вместе чему-то учатся. Но, в любом случае, я буду очень-очень рада послушать ваши песни!
- Однако это нечестно! – притворно возмутился Элладан. – Ты хочешь услышать песни иного мира и расы, но и мы – тоже!
Справедливо, конечно, но Аврора ничуть не лукавила – ее опыт пения заканчивался общим школьным хором. Ну и, разумеется, порой она подпевала кому-то из плеера, но делала это тихо, себе под нос. В мире, где все строится на мелодии, девушка не сравнится наверняка даже с самым плохим певцом, не то что с эльфами!
- Я не знаю ваших песен, - попробовала снова улизнуть «провидица», - и плохо знаю язык, чтобы с легкостью перевести что-то.
- Разве это нужно? – не понял ее Элрохир.
- Что нужно?
- Что и зачем ты хочешь перевести? Песня – это то, чем хочет поделиться душа, она дает слова, она задает мелодию, - пояснил один из близнецов. – Ты хочешь рассказать нам о чем-то, что твоя душа создала раньше?
Ах да, вот и разница! В этом мире любые стихи и их напевание – просто такая же часть каждого, как обычная речь…
- В моем мире не так, - попробовала объяснить девушка. – У нас песни складывают особо, пишут о чем-то, что очень хотят рассказать другим. Кто-то, наверное, может придумать слова на ходу, но это будет что-то простое, неинтересное. А есть песни – невероятные, отличные от всех, которые запоминают другие, делятся ими друг с другом.
- Как та музыка, что ты включала? – предположил Элладан.
- Да, вроде того, - обрадовалась Аврора. – Я могу включить что-то из песен, которые там есть, и перевести их, если вам интересно.
- Ну если ты все же не хочешь нам ничего спеть сама, - вздохнул Элрохир. – Это будет хотя бы какая-то возможность познакомиться… Кстати, ты могла бы спеть и без перевода, иногда образы, мысли, закладываемые в слова, понятны и без перевода.
- Я очень плохо пою, - не сдавалась девушка.
- Не в наших правилах заставлять, - признал ее право молчать Элладан. – Но все же мы будем очень признательны тебе, если передумаешь…
К этому моменту в гостиной собрался весь отряд. Животные-помощники Беорна (язык не поворачивался назвать их слугами) разнесли гостям чаши с горячими напитками, поставили в стороне кувшины с медовухой и чем-то вроде компота, кое-какие угощения для тех, кто все-таки проголодался к этому часу*.
Первыми, притом без просьб и напоминаний, начали эльфы, да и начали довольно предсказуемо:
- A Elbereth Gilthoniel,
silivren penna míriel
o mendel aglar elenath!
Na-chaered palan-díriel
o galadhremmin ennorath,
Fanuilos, le linnathon
nef aear, sí nef aearon! – разнеслось по комнате.
Да, с такими голосами точно не сравниться, любые звезды эстрады и оперы отдыхают! Высокие, сильные, сливающиеся в одно, переливающиеся в небесах, взмывающие ввысь, унося за собой, и одновременно заполняющие каждый уголок на небесах. Причем, кажется, от этих слов и вправду в помещении будто бы стало светлее – и это был не свет от свечей, это были звезды, которые пока еще не взошли на небе…
Аврора была заворожена этим пением и, одновременно, чувствовала себя необычайно жалкой – нет, нет и нет, после такого она петь точно не будет! Позориться она не станет, это же все равно, что после профессионального танцора пытаться кого-то поразить «медляком», то есть топтанием под музыку!
А вот прочие присутствующие вовсе так не считали.
Первым перехватил инициативу от эльфов, конечно же, Бофур, выхватил свою флейту, принялся наигрывать на ней простой мотив, сам же на этот мотив пропел несколько веселых куплетов.
Затем за дело взялись Фили и Кили – и Аврора мысленно признала, что хотя у братьев-гномов совсем другие голоса, а все равно их было приятно слушать. Гномы пели низко, весомо, их песнь не возносилась в небеса, а обволакивала теплом, как будто бы идущим от них, а не от пламени в камине.
Сумерки за окном сгустились, там уже не было видно ничего даже вблизи – и Беорн, ни слова не говоря, скрылся за дверью, которую Гэндальф немедленно запер на гигантский засов, а после лично закрыл все окна…
- Banâdezel nithuldairân
Bâwah ainilûnu khenân
Bâ bīth aiborbizar khayân
Durin kuyân ka`iryadân
Durin kuyan kaifarz yawân
irangamil nahul bithan
Banâdezel nithuldairân
Bâ thig ainilûnu khenân
Durin nakhân kabith yawân
Aithûn babithân badukân
Durin ayazanûl nakhân
gimbân zarâmu kabithân
Durin bithân bhanaddubân
kazukân buznu bakaibân
kaikheledzarmu kalubân
Durin gimilrigu khenân
Kibilligul kazimirul
Uwazanu aibundu hûl.
На этот раз слово взял Торин, правда, после первых же строк его пение подхватили другие гномы, но Аврора отлично слышала голос Дубощита – и была уверена, что в тот раз, в горах, тоже он пел, она отлично помнила это…
Ей бы поговорить с ним, нужно столько обсудить! Однако после всего пережитого, после всего, что Торин сделал для нее, девушке казалось мелочным заикаться о золоте. Это подождет, до Эребора еще так много дней пути! И вообще – важнее удержать Дубощита от безумия, если оно ему грозит, иначе без денег останутся все вокруг.