Все шло не так, как Гэндальф планировал, тем более не так, как хотелось бы. Мало того, что девушка едва-едва выучила язык, чтобы хоть немного пересказать будущее, так теперь и хоббит хочет все бросить и остаться у эльфов – а майа чувствовал: это намерение настолько остро, что Бильбо в силах его осуществить! Его можно понять – это одно из самых чудесных мест в Средиземье, а мистер Бэггинс уже попробовал скитальческую жизнь, потому его натура требует засесть в удобное кресло у камина, решив, что с него довольно приключений, а при его фантазии он сможет написать потрясающую историю для всех маленьких жителей Шира об этом коротком путешествии.
В итоге Митрандир позволил себе прогулки по Долине, стараясь собраться с силами и придумать, как лучше действовать.
Обдумав все хорошенько, маг посчитал, что не станет говорить с хоббитом, никакие уговоры тут не помогут: мистер Бэггинс сбежит, как только представится возможность, если не решит сейчас идти по собственной воле, притом после этот побег может случиться в самом неподходящем месте, где все может обернуться плохо для него и когда во всем будет винить одного лишь волшебника. Нет уж, теперь Бильбо представляет себе, что такое поход, каковы в нем удачи и какова цена неудачи – пусть сделает этот выбор вновь, но уже сознательно.
Редкий случай, но Гэндальф чувствовал себя неправым во всем, он и вправду начинал думать, что поддался какому-то влиянию Темных сил… хотя тогда это вновь возвращало его к мысли о том, что должен был вернуться тот, кто может влиять.
Почему, зачем он затащил в этот мир девушку? Какому порыву он повиновался, когда посчитал это решением всех проблем? Он не верил, что явится воин, хотя и надеялся на это, зато он был уверен, что придет тот, кто знает будущее до дня, но получил самый худший вариант из всех возможных – и не воина, и плохого предсказателя, да вообще плохо говорящего слабого человека!
А вот и результат похуже: лорд Элронд дал понять, что тоже не уверен в возможности вернуть девушку домой. И при этом сам Гэндальф чувствовал, что, несмотря на полное восстановление своих сил, он не знает, в состоянии ли перебросить Аврору в ее мир, как может не хватить и всех сил Совета для этого.
Когда Дубощит упрекал волшебника в неумении платить по долгам, то был прав лишь отчасти: майа был выше того, чтобы думать о бытовых мелочах, сам не нуждаясь ни в чем, он попросту не задумывался, насколько жизнь простых людей зависит от наличия у них денег, огородов и прочего. Да он и не для этого прибыл в Средиземье, его мысли занимали иные заботы! Однако было то, за что ответственность маг чувствовал – присутствие человека в непривычном для него мире. Он привел девушку сюда, не спросив ее желания, ему и держать ответ за то, как она тут устроится.
Нет, Гэндальф не думал, что должен помогать Авроре золотом или постройкой дома, поиском работы или разбивкой сада, но был уверен, что обязан позаботиться о том, чтобы, если она не сможет вернуться, то была в безопасности в этом мире. А это никак невозможно, если кто-то вроде Сарумана посчитает ее опасной. И, к сожалению, он наверняка так посчитает, он всегда бежит от всего неизвестного, как от чумы, притом неважно, какое происхождение имеет это неизвестное. До прихода сюда Митрандир был уверен, что это не имеет значения: Белый маг потребует вернуть Аврору домой, что они и сделают, если понадобится, объединив все их силы. А вот как поступить теперь?
Серый волшебник в жизни порой шел на лукавство и даже обман, если считал его не злым и необходимым для блага всего мира. Наверное, иногда возможно и применение силы, можно и запереть врага, чтобы добиться цели. Однако слабая девушка, не обладающая ни умениями драться, ни колдовскими способностями – уж точно не враг. И Гэндальф чувствовал себя неуютно просто за то, что забрал ее сюда, знай он, что не сможет вернуть ее обратно, еще обдумал бы, стоит ли так поступать. А уж запирать Аврору после подобного было бы и вовсе подло – это не то, на что пошел бы волшебник.
Был только один шанс – уповать на желание Сарумана держаться подальше от всего подобного, Митрандир допускал, что даже если сунет Белому магу под нос меч, который ему дал Радагаст, тот сделает вид, что это не имеет значения. То есть Белый маг может заявить, что ничто не имеет значение, Врага нет в этом мире, потому и эта гостья не опасна, пусть выбирает себе место для жизни по душе.
И все равно надо как-то попробовать обезопасить девушку, может быть, стоит спрятать ее в Имладрисе? Здесь наиболее спокойно, Последний приют находит отклик в каждом сердце, при этом лорд Элронд умеет скрыть кого угодно…
Ох, зачем, зачем он вытащил ее сюда?!
Зачем, почему его выбор пал на мистера Бэггинса?! Можно ведь было найти среди хоббитов того, в ком дух приключений гораздо ярче, ну или хотя бы не так велик страх перед неизвестным! Кто не так страшится возможных сражений! Скажем, можно было позвать кого-то из тех, кто живет ближе к Тракту или к границе – они лучше представляют мир, не так оторваны от реальности и не так поглощены своим благополучием…
Самым удачным было бы позвать кого-то из следопытов, уж те и Средиземье исходили, и с оружием отлично обращаются. Вот только, увы, для дракона их запах был обычным запахом человека. А кроме того, дунадан вряд ли посчитали бы отличной идею лезть в логово Смауга, они тоже предпочитают не будить спящую опасность. Да и воровство (а для них неважно, что то золото в горе законно принадлежит Торину) для них останется отвратительным делом. Наконец, что тоже немаловажно, из нынешних следопытов Гэндальф не знал никого, кому мог бы доверять и кто готов был бы бросить охрану этих земель.
По тем же причинам эльфы подходили для этого еще меньше. Разве что среди молодых можно было поискать, Элладан и Элрохир еще были слишком пылкими, чтобы осторожничать, возможно, сын Трандуила… Однако близнецы все же послушают в первую очередь своего отца, а юного Леголаса его отец держит при себе, едва ли не как в темнице. Не говоря уже о том, что к ним ко всем Дубощит относится предвзято – Митрандир совсем не желал склок в отряде и ненависти к тому, кого он приведет.
Ну а среди гномов Торин и сам собрал тех, кого только мог, притом, на его зов откликнулась малая часть его народа.
Что уж обманывать себя, мысль отправить в путешествие книголюба Бильбо казалась магу очень забавной! Выбирая того, кто мог бы послужить взломщиком, Гэндальф думал не столько о всех важных для этого умениях (в конце концов, все хоббиты бесшумно передвигаются и Смауг не знает запах никого из их народа), сколько о том, что ему будет весьма любопытно посмотреть, возобладает ли в мистере Бэггинсе его фамилия или кровь Туков с жаждой детских приключений.
Где-то внутри было еще странное чувство, возможно, предчувствие (так казалось ему раньше), что как раз Бильбо предназначено отправиться в этот поход, маг верил в то, что поступает верно…
До этого дня. Ныне казалось, что все это Гэндальф сам себе придумал. Или ему кто-то подсказал, о чем думать совсем не хотелось.
Собственные сомнения раздражали, волшебник понимал, что это не подходит тому, кто должен действовать, ему надо сосредоточиться на действительно важных вещах, таких, как переданный ему клинок или тревожные чувства возле Могильников. Однако теперь, когда будто бы вся вселенная поступала наперекор ему, маг начинал сомневаться во всем, в первую очередь в том, что сделал он сам, ни с кем не советуясь.
Что если лорд Элронд прав? Его, в отличие от Сарумана, было сложно упрекнуть в нежелании видеть опасность и держаться от нее подальше. Владыка Ривенделла был осторожен – да, но не слеп, и раз он говорит о спешных шагах, это неспроста. Может быть, зря Серый маг поторопился собрать отряд гномов, пригласить «провидицу»?
Но нет, по-прежнему ведь есть странное в Могильниках, сам себе напомнил Гэндальф. Есть моргульский клинок, переданный Радагастом – а от меча веяло холодом, мраком и смертью! Все это не может быть простым совпадением. Да и орки, преследующие их отряд – не совпадение, им пытаются помешать. Волшебник действовал быстро, не исключено, что не очень обдуманно, однако если собирать по каждому случаю Совет, они попросту упустят шанс нанести удар Врагу, иногда спешка необходима!
Митрандир постепенно уверился в собственной правоте. Он не совершил ничего плохого и его «провидица» необходима тут, она не опасна никому – и свое мнение маг будет отстаивать до последнего!
Даже Дубощит, не желающий говорить с магом, не мог пошатнуть мнение Гэндальфа, напротив, это было кстати: волшебнику не составляло труда разгадать планы Торина – уйти из Ривенделла как можно скорее, вероятно, с рассветом следующего дня, а значит, очень скоро весь отряд будет нельзя остановить, что бы там ни пожелал Белый маг. И пусть уходят, тем самым они все сделают самым лучшим образом – тогда и видно будет, на что способен Саруман! Скорее всего, он просто смирится.
А еще из-за скорого ухода у Бильбо будет меньше времени на сомнения, после же, в походе, возможно, он будет сожалеть, что отправился дальше с гномами, но не рискнет повернуть, чтобы не идти по опасным землям в одиночестве, чем больше сложностей у него будет впереди, тем более закаленным он будет, тем менее вероятно, что он отступит. Все было верно, Тук возьмет верх.
К вечеру Гэндальф был готов к любому разговору с кем угодно из Совета, но сначала он отыскал близнецов, осторожно расспросил у них о посланиях, которые отправил их отец. Что ж, ничего особенного, просто сообщения для Сарумана и владычицы Лориэна. Последнее может быть даже на руку, леди Галадриэль мудра и осторожна, но она никогда не станет таиться или отмахиваться от опасений, она обдумает все и выяснит правду, если кто и может поддержать Митрандира, то именно она.
Попутно в беседе с Элладаном и Элрохиром волшебник узнал, что Аврора разговаривала с Эстелем, но вроде бы ничего ему не говорила интересного, из чего Гэндальф сделал вывод, что какие-то далекие события, связанные с юным королем, нельзя назвать какими-то особенными. Правда, чем-то Элрохир был не очень доволен, но молчал об этом, и маг посчитал, что это что-то личное.
Сама девушка, как тоже выяснилось в разговоре, собиралась этим вечером распрощаться с гномами и отправиться домой – если получится.
Кажется, определил для себя маг, все в итоге может еще сложиться лучшим образом. Если Аврора все-таки сможет уйти в свой мир, а гномы отправятся дальше в поход, Саруман может сколько угодно ворчать, но сделать ничего будет не в силах, в подозрениях же о плохом владычица может поддержать Митрандира, а значит, все им задуманное может еще исполниться, все его усилия не будут зря.
Только бы никто не прибыл раньше срока! Этого ведь не может быть – Изенгард в нескольких днях пути, если скакать верхом.
Ну что ж, теперь можно и поговорить с лордом Элрондом.
Продолжение - в комментариях